Звездные войны: Новая надежда, часть 1

Название: Новая надежда
Автор: Альвхильд, Запасной аэродромчик
Размер: макси, 17 580 слов
Источник: "Звёздные войны"
Персонажи: Лея Скайуокер, Люк Органа, Оби-ван (Бен) Кеноби, Оуэн Ларс, Беру Ларс, Хан Соло, Чубакка, Дарт Вейдер, Уилхуф Таркин, Биггс Дарклайтер, Ведж Антиллес и другие.
Категория: джен, гет
Жанр: АУ
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Все наоборот - Люк вырос в семье Бэйла Органы и стал принцем Альдераана, а Лея выросла на татуинской ферме.
Примечание: цитируется поэма "Корабль смерти" Д.Г.Лоуренса в переводе Elenhild
Скачать: TXT, RTF, FB2

1. Принц и поселянка

Ловко пользуется, тать,
Тем, что может он летать,
Зазеваешься – он хвать
И тикать.

В.Высоцкий.

Принц попадает в плен, а его дроиды — куда-то не туда

Корвет назывался "Тантив" и в реестрах имперского военного флота не значился. Однако он был вооружен, потому что корабли, на которых летают главы государств и сенаторы империи, вооружают по традиции. Однако сейчас корабельное вооружение было бесполезно – за "Тантивом" гнался "Экзекутор", флагман имперского флота класса "звездный сокрушитель". Капитану оставалось полагаться только на скорость, но увы, и тут "Тантив" едва ли мог поспорить с "Экзекутором".
Когда стало ясно, что от погони не уйти, капитан Антиллес приказал готовиться к обороне. Он понимал, что отбиться невозможно. Но он был вторым человеком на борту, который знал, за чем гонится "Экзекутор". А значит, нужно приложить все силы, чтобы первый мог уйти.
Бой был предсказуемо коротким. Экипаж и гвардейцев разоружили и согнали в помещение перед шлюзом. Из рубки вытолкали навигатора и капитана.
Дарт Вейдер, правая рука Императора, его доверенный помощник и посланник, возвышался над штурмовиками, как башня. В штурмовики набирали высоких и крепких парней, но они в своей белой броне выглядели мелкими рядом с ним. Черная броня, тяжелый плащ, шлем с лицевой маской – как будто специально для устрашения.
Дарт Вейдер протянул руку и сомкнул бронированные пальцы на горле капитана.
– Где планы, которые вы получили в последний сеанс связи?
Никто не знал, своим ли голосом говорит Дарт Вейдер, или этот резкий, режущий слух баритон – работа транслятора.
– Мы ничего не получали, – прохрипел капитан. – Это дипломатический корабль!
– Да? И где же ваш посол?
– Здесь.
Явление Люка Органы, принца Альдераана и имперского сенатора, было менее внушительным, но весьма впечатляющим. Невысокий русоволосый юноша, одетый в белое, шагнул к Дарту Вейдеру и тем же спокойным голосом, каким он обычно разговаривал с экипажем и своим персоналом, потребовал:
– Немедленно отпустите моего капитана, лорд Вейдер. Если у вас есть вопросы, вы можете задать их мне.
Вейдер небрежно отшвырнул капитана в стену.
– Где планы Звезды Смерти?
– Что? Только вы способны на такую наглость – взять на абордаж корабль с имперским сенатором на борту и чего-то требовать! Я ничего не знаю ни о каких планах. Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой корабль и забрали с собой своих головорезов. В конце концов, я – сенатор Империи!
– Вы не сенатор, – веско уронил Вейдер. – Вы предатель. Увести его!
Капитан Антиллес подумал, что, судя по всему, никаких планов Дарт Вейдер не получит, и потерял сознание с чувством выполненного долга.

Капитан Пиетт проводил пленника взглядом:
– Это опасно, милорд! Если об этом действительно узнают в Сенате, у них могут возникнуть симпатии к повстанцам.
– Я сомневаюсь, что кого-либо заинтересует судьба нескольких шпионов и их корабля.
– Но Люк Органа – наследник правящей фамилии Альдераана! Что скажет Сенат?!
– Оставьте это мне, – сказал Вейдер тоном, не допускающим дальнейших пререканий.
Когда они вошли в рубку, один из офицеров повернулся к ним от экранов и доложил, скрывая страх за казенными формулировками:
– В главном компьютере планов не обнаружено. В конце боя произошел сбой в системах управления, в результате чего были отстрелены спасательные шлюпки левого борта. Сканеры не засекли в них никаких живых форм.
– Он мог заложить планы в любую из них. Или послать дроида, – в голосе Вейдера прозвучало пренебрежение к людям, которые сами не способны додуматься до столь очевидных вещей. – Пошлите на планету поисковый отряд.
– Есть, сэр!

***
За ужином Лея начала с того, что как бы нечаянно обронила:
– Похоже, что нам продали краденых дроидов. В одном из них послание от прежнего хозяина.
"Очень симпатичного парнишки, – добавила она про себя. – И одетого как принц".
Дроидов, переводчика и протокольного, они купили на бродячем рынке джавов. Вообще говоря, вероятность купить у джавов совершенно легальный и лицензированный товар стремилась к нулю, но, как правило, джавы хотя бы перепрошивали краденым дроидам память. Этих они что-то уж слишком торопились сбыть с рук, и у Леи было чувство, что это неспроста. Такое порой на нее накатывало, как в тот раз, когда Биггс садился в под, и она хотела ему крикнуть "Не надо!" – но не крикнула. Он тогда отделался сломанными ногами. А вот когда дед Клиг откупоривал ту бутылку...
– Ну и что? – буркнул дядя. – Они теперь наши, а где их взяли джавы – это проблемы джавов.
– А если хозяин их будет искать? Послание было какому-то Оби-вану Кеноби. Это, случайно, не родственник старого Бена?
Рука дяди замерла на миг перед тем, как положить в рот кусок пудинга. Потом он подозрительно долго жевал. Тетя Беру вообще перестала есть.
– Нет, – мрачно ответил дядя, покончив с пудингом. – Завтра с утра отвезешь дроидов в Анкорхед, чтобы им почистили память. Мы их купили, они наши.
– Почему ты думаешь, что это не имеет отношения к старому Бену?
– Кеноби в Галактике полно. Просто совпадение.
– А если хозяин за ними явится? – не отставала Лея.
– Не явится. Он умер.
Лея снова вспомнила голограмму симпатичного парнишки, торопливо наговаривающего запись. Он явно был в опасности. Может, и умер, но дяде-то откуда знать?
– Ты ведь даже не видел запись...
– Считай, что он умер. Ешь, молчи.
Лея уставилась в свою тарелку. Ее мозг работал лихорадочно. Дядю дальше расспрашивать бессмысленно, уперся – ни слова не скажет. Но внутреннее чутье почему-то твердило, что паренек жив. Он в опасности, ему плохо – но жив.
И вдруг Лея поняла, вот этим самым чутьем поняла, что, во-первых, дядя ни разу этого парнишку не имеет в виду, а во-вторых, он точно знает, о ком говорит. Он где-то видел этого потрепанного протокольного дроида и не ждал от него ничего хорошего. Конечно, серия C3PO пользовалась в свое время большой популярностью, и даже сейчас их можно было найти в любом уголке Галактики, но в памяти дяди C3PO и Бен Кеноби как-то были связаны, и волна страха, разом нахлынувшая на него и тетю Беру, затопила комнату по самый купол. Дядя был готов повезти дроидов в Анкорхед прямо сейчас, если бы хоть какая-то мастерская работала среди ночи.
Дядя и тётя были так напуганы, что Лея почувствовала болезненный укол вины. Но это не помешало ей осознать, что требование отвезти дроидов в Анкорхед – часть того заговора молчания и вранья, что окружал Лею с самого рождения. Дядя и тётя прекрасные люди, тем обиднее было ловить их на лжи.
– Ладно, – она решила зайти с другой стороны. – В самом деле, какая нам разница. Дроиды в хорошем состоянии, многофункциональные. Теперь ты и без меня справишься. Можно, я подам заявление в Академию? Всего месяц остался!
Дядя воткнул вилку в кусок мяса с такой силой, что всякому было бы понятно: разговор ему неприятен и он злится. Всякому. Но не Лее.
– Мне уже почти девятнадцать!
– А урожай? – быстро вклинилась тетя. – Дальние посадки наконец-то начали приносить доход, нужно за ними приглядывать, я не могу полагаться только на дроидов. Сдалась тебе эта академия. Замуж уже пора, вон, средний Райт вокруг круги нарезает, интерес у него к тебе, а он парень умный, руки тем концом приделаны...
– Мы договаривались, – жестко сказала Лея. – Что я подам документы в Академию. А Синди Райт пусть засунет свой интерес в... в общем, куда сможет, туда пусть и засунет.
– Задурил Биггс тебе голову своей Академией, – проворчал дядя. – Урожай соберем – там посмотрим.
Лея встала так резко, что чуть не уронила стул. Придержала его за спинку, вдвинула под стол.
– Ты куда? – спросил дядя.
– А куда я могу пойти? – зло ответила Лея и добавила тише: – В мастерскую. С дроидами надо закончить.
– И чтобы завтра к полудню они были с почищенной памятью! – сказал Оуэн ей в спину.
В наступившей тишине Оуэн и Беру переглянулись.
– Думаешь, это те самые дроиды?
– После упоминания Кеноби – уверен. Кой сарлак меня дернул купить их! Как они оказались у джавов? Почему я забыл...
– Тихо, тихо, – тетя погладила его по руке. – Сделанного не воротишь. Дроиды у нас, а Лея девочка умная и любопытная. Может, настало время рассказать ей все?
– Ты с ума сошла. Едва она узнает, кто ее отец, как поскачет к старикану Кеноби, и после этого аттрактором ее не удержишь на планете.
– Ты никак не удержишь ее на планете, Оуэн. Она слишком похожа на отца.
Помолчав немного, тетя добавила:
– И на мать.
– Слава всем богам, что она такая оторва и не носит платье, – буркнул Оуэн. – И что никто не положил на нее глаз, кроме Синди Райта...
– ...и Рона Ингера, – продолжила Беру. – И Вита Солбера...
– Это все свои, – отмахнулся Оуэн. – Честные фермеры, не головорезы из космопорта.
"...и не прихлебатели Джаббы" – повисло в воздухе.

Лея выбралась наверх и остановилась у кольцевого вала. Отсюда открывался прекрасный вид на закат, и Лея не упускала случая полюбоваться им. Двойное солнце спустилось к самому горизонту. Багровый, чуть сплюснутый шар уже коснулся донышком вершин далеких дюн, а не успевший еще покраснеть от рефракции золотистый казался ярче, чем был на самом деле. Через желтовато-серое пространство протянулись длинные двойные тени, неузнаваемо меняя привычный вид пустыни.
Налетевший порыв горячего ветра ударил Лее в лицо, разметав выгоревшие волосы. Когда она стояла вот так, ей казалось, что достаточно рвануться вперед и вверх – и полетишь прямо туда, где небо сливается с землей, прорвешь тонкий шов горизонта и вырвешься в черную бездну, усеянную россыпью звезд. Иллюзия. Лея вздохнула.
Опять все откладывается. Еще целый год! Да на следующий год ей будет уже – ого! – девятнадцать. Даже почти двадцать. А дядя все еще считает ее маленькой девочкой, которой можно задурить голову! Да это вообще была ее идея, а не Биггса, сам бы он ни за что не додумался. А насчет замужества – нет уж, ни за что. Когда-нибудь потом. И не на Татуине. И не за фермерского сынка, который едва одолел обязательную школьную программу, зато наполовину наигранно пускает слюни, заглядывая ей в вырез рубашки. Вот за Биггса, наверное, можно было бы замуж, летали бы вместе, на одном корабле, как отец с матерью...
От этого мысли Леи перешли к отцу. Собственно, ни отца, ни матери она не помнила – отец погиб еще до ее рождения, а мать – вскоре после этого. Даже голографий не осталось. Лея знала только, что мать была, кажется, владелицей корабля, а отец пилотом. И еще – что он был высоким, а она – красавицей. И что Лея не похожа на них – кнопка полтора метра ростом, с веснушками и выгоревшими, вечно растрепанными волосами. Зато она была ловчее и быстрее сверстников и хорошо разбиралась во всякой технике. В конце-то концов, это ведь она выиграла прошлогодние Гонки в Каньонах, а не Биггс Дарклайтер, сосед, однокашник и друг с самого детства.
Сейчас Биггс был где-то там, далеко от Татуина, в одной из военных академий. "Удачи тебе, Биггс, – подумала Лея. – Ничего, я еще стану пилотом. Как отец."
Дядя и тетя понимали, что Татуин – маленькая планетка, и сколько ни продержи Лею на ферме, отрезать ее от мира совсем не удастся. Кто-то что-то знает, кто-то что-то скажет.
Анакин Скайуокер в девять лет от роду выиграл гонки на под-рейсерах, об этом говорили и теперь, тридцать лет спустя. Увидев такой талант, какие-то проезжие богатеи забрали Ани с Татуина, увезли на далекий Корускант и определили в летную академию, не имперскую, ясное дело, тогда Империи-то не было. А бабушка, Шми Скайуокер, осталась тут, в рабстве: то ли на нее у проезжих богатеев денег не хватило, то ли им нужен был только талантливый мальчик, а рабыня в довесок не требовалась. Зато она потребовалась папе дяди Оуэна, деду Клигу. Он женился на бабушке, и вроде жили они неплохо, пока бабушку не замучили тусканские рейдеры.
И вот тут снова вышла история, о которой, как и о победе в гонках, гудел весь Татуин: отец прилетел искать бабушку и вырезал все племя рейдеров. Всю стоянку, никто не ушел.
А еще рассказывали, как отец вернул Джаббе похищенного хаттеныша. Ну, это вообще звучало как сказка, где рыцарь махнет направо мечом – и в войске врагов просека с улицу, махнет налево – с переулочек...
И дядя будет мне после этого рассказывать, что он был простой пилот грузовика, ха!
Этим рассказам Лея верила, пока ей было пять, семь, восемь... А потом она стала ездить в школу, в Мос Эспу, и там фамилия Скайуокер звучала совсем по-другому, чем фамилия "Ларс". Кое-кто, вроде старьевщика Уотто, даже произносил вполголоса – "джедай".
Когда Лея спросила дядю, вправду ли отец был рыцарем джедай, тот в первый и последний раз на ее памяти вышел из себя так, что готов был побить ее. "Ты хочешь, чтобы тебя убили?! – кричал он. – Ты хочешь, чтобы нас всех убили?"
После этого Лея называлась только фамилией Ларс и перестала расспрашивать в Мос Эспе о Скайуокерах.
Штука в том, что о Скайуокерах порой даже не требовалось расспрашивать. Прошел на полной скорости по Каньону Смерти – "Скайуокер, что ли?" Починил какую-нибудь развалюху до рабочего состояния – "Ну ты молодец, прям Скайуокер!" Заговорил, не лебезя, с кем-то из прихлебал Джаббы Хатта – "Скайуокером себя возомнил?"
Пилот грузовика. Ну чем дядя думал, когда это сочинил? Он рассчитывал, что ей вечно будет пять лет?
О маме, к сожалению, никто ничего не знал. Дядя с тетей даже не отмалчивались, они и в самом деле ничего не могли сказать, кроме "красавица... по всему – не из бедных... собственный корабль... прилетела... улетела... звали ее вроде Парма... Или Падма?"
Завтра же, подумала девушка, слетаю к старику Бену. Надо было и раньше слетать – но Лея стеснялась вываливать незнакомому человеку на голову мешок опасных вопросов. Что ж, теперь у нее есть законный повод – она выясняет происхождение дроидов.
Небо потемнело – над горизонтом торчал только краешек белого солнца, стремительно уменьшавшийся. Лея последний раз посмотрела на небо, в котором уже стали зажигаться звезды, и спустилась в мастерскую.
Там тускло горел единственный плафон. Роботов нигде не было видно.
– Эй, где вы там? – позвала Лея, на всякий случай хватая пульт дистанционного управления.
– Я... я здесь!
Из-за верстака выглянул Трипио.
– Ты что, в прятки играешь? – спросила его Лея.
– Только не надо меня деактивировать... – с ходу заныл Трипио.
– Деактивировать? Зачем? А где...
– Понимаете, мисс Лея, я не виноват. Он ушел. Я пытался отговорить его, но он...
Не дослушав, Лея выскочила наружу, на ходу выхватывая бинокль из футляра, прицепленного к поясу. Трипио тащился следом. В бинокль просматривались только пески, бесконечные пустые пески во все стороны до самого горизонта.
– Ничего не видно, – с досадой сказала Лея. – Влетит мне...
– Может, отправиться на поиски? – предложил Трипио.
– Нет, после заката опасно, можно нарваться на Песчаных Людей.
Из купола раздался голос дяди Оуэна:
– Лея, уже поздно! Я сейчас все отключу!
– Еще пара минут! – отозвалась Лея. Она еще раз осмотрела окрестности, но никаких дроидов, кроме мелких танкеток системы безопасности, ездивших по периметру купола, да сокрушенно покачивающего головой Трипио, в пределах видимости не наблюдалось. Сунув бинокль в футляр, Лея направилась обратно в купол. А если этот маленький болван погибнет – что она завтра скажет Бену? И ведь своими руками свинтила ограничитель с корпуса!

Дарт Вейдер строит ловушки, а принц читает стихи

Камера была абсолютно голой. От тусклого света единственного плафона у Люка начинала болеть голова – приходилось все время напрягать зрение, свет казался грязным, стены – черными, хотя Люк точно знал, что они просто серо-стальные. Тусклый свет утомлял, нервировал, хотелось определенности – или чтобы свет стал ярче, или чтобы наступила уж наконец темнота. Когда Люк поймал себя на том, что сидит на полке, заменяющей койку, и мерно раскачивается, он лег, отвернулся к стене и закрыл глаза рукой. Широкий рукав полностью укрыл лицо от раздражающего света.
Лежать на голом металле было неудобно. Когда затекло плечо, Люк перевернулся на другой бок и снова прикрыл лицо. От того, что он понимал, зачем это все, легче не становилось. Он никогда не отличался терпением, за что дома наставник не раз ему выговаривал. Ну, к девятнадцати годам Люк научился ждать и догонять, стиснув зубы и не дергаясь. Если ты в семь лет чихом выкидываешь в окно кибердоктора, неловко удалившего молочный зуб, то к девятнадцати ты или приучаешься держать себя в руках – или тебя помещают в похожую камеру, только с мягкой обивкой.
Когда дверь щелкнула и уехала в сторону, пропуская в крохотную камеру высоченную черную фигуру, Люк проснулся, точнее, очнулся от бредового полусна и сел, протирая глаза. По занемевшей руке побежали огненные мурашки.
Дарт Вейдер взмахнул рукой в сторону, и дверь закрылась снова. Люк окинул взглядом нависшие над ним два метра черных доспехов и сообразил, что еще не так с этой камерой – при маленькой площади в ней был высокий, чуть ли не четырехметровый потолок.
– А теперь, ваше высочество, мы с вами побеседуем, – пророкотал Вейдер. – О координатах главной базы Альянса. Ваших дроидов мы выследили и скоро вернем украденные планы.
Люк давно заметил, что Вейдер никогда не лжет. Он мог угрожать, шантажировать, недоговаривать, но – странное дело! – никогда не лгал. А значит, дроиды – почему дроиды? один дроид, кастомный Р2Д2, принадлежавший лично капитану "Тантива", – до сих пор не у Вейдера. И информация, скорее всего, движется туда, куда надо.
Послышалось жужжание, и Люк обнаружил совсем рядом зловещего допросного дроида. Отшатнуться он не успел – игла уколола в плечо, прямо сквозь рубашку. Люк еще успел подумать, что почему-то Дарт Вейдер всегда стоит и никогда не садится…

– Кто бы мог подумать, что изнеженный принц покажет такую твердость духа, – сказал комендант.
– Я, – донеслось из-под шлема.
С лордом Вейдером подхалимам было трудно. Во-первых, лесть не работала: его гордыня превосходила всякое воображение, и любую лесть он принимал как должное, даже с недостачей. Во-вторых, подхалимаж требует следить за выражением лица, а тут никакого лица не было. И в-третьих, недовольство лорд Вейдер привык выражать делом, а не нахмуренными бровями. И объект его недовольства, как правило, выносили ногами вперед.
Нет, капитан Пиетт избрал другую тактику общения с Вейдером: буквальное исполнение приказов, никаких лишних слов, все строго по делу – а главное, пореже попадаться Вейдеру на глаза.
И эта тактика работала.
До сих пор.
– Оуэн и Беру Ларс... – повторил Вейдер, выслушав доклад. – Что ж, значит, это судьба. Убейте их.
– Так точно.
– Сожгите дом. Уничтожьте плантации. Бросьте обезображенные трупы там, где он их увидит.
Вот тут было опасное место. Начнешь расспрашивать – можно показаться тупицей, а тупиц лорд Вейдер не любит. Не начнешь расспрашивать – можно напортачить по недостатку информации, а напортачивших лорд Вейдер не прощает.
– Кто "он", милорд?
– Потомок Скайуокера, который прячется где-то неподалеку.
– При допросе Ларсы показали, что воспитывают девочку по имени Лея Скайуокер.
– Значит, это девочка. Взять ее непременно живой. Доставить ко мне.
– Слушаюсь.
Вейдер повернулся к коменданту. Теперь его мысли снова занимал мятежный принц.
– Я передаю заключенного вам. Возобновите форсированный допрос, как только он придет в себя. Стартуйте к Альдераану. Я присоединюсь к вам там, как только закончу здесь.


Опустившись на тюремную койку, Люк издал короткий стон. Не от боли — сведенные мышцы теперь болели не так уж и сильно, — а от слабости. Вообще-то он хотел засмеяться, а получилось, что застонал.
Итак, он на Звезде Смерти. Той самой, планы которой, с трудом добытые, он доверил двум служебным дроидам, сброшенным в спасательной капсуле. "Наследство Падме", называл их отец. Дроиды раньше принадлежали Падме Амидале Наберрие, одной из первых мучеников Республики, жертв Дарта Вейдера. Первых – и, увы, многих.
Похоже было на то, что в ближайшее время Люк присоединится к ним.
Смеялся же он потому, что в этом была немалая ирония: он, искавший чертежей сверхоружия Палпатина, – и вдруг на Звезде Смерти. Это претенциозное название казалось нелепым, взятым из каких-то древних стихов. Вот только он знал, что Вейдер не знаток древней поэзии.
Откуда же это название? Какие стихи? Люк напряг память. Он что-то читал в бреду, когда, исчерпав возможности боли, они перешли к наркотикам. Что-то старинное, что он сам же и переводил на современный язык.
"Корабль смерти" – вот как назывались эти древние стихи.

Построил ли ты смертный свой корабль?
О, строй его – тебе он будет нужен.

Уже морозы близко – и яблоки, с ветвей
осыпавшись, стучат по коченеющей земле.

И ветер веет смертью, словно гарью!
Ты чуешь ли его?

Едва ли Вейдер оценил. Поговаривали, что он способен наслаждаться только Силой.
Ирония была и в том, что "Тантив" вышел из гиперпространства над Татуином, чтобы высадить Люка. Предполагалось, что он должен начать обучение у Оби-вана Кеноби, который отшельничает где-то на этой куче песка. Откуда что берется, в семье Органа никогда не бывало джедаев. А внезапные прорывы Силы у Люка начали становится проблемой. В основном. Все-таки от прозрений бывала и польза, хотя после них зверски болела голова. А вот когда посреди чопорного приема из-под имперского советника ни с того ни с сего вылетает стул – это уже ни в какие ворота.
За детьми, наделенными Силой, шла такая же охота, как за джедаями, поэтому Люк рос в поместье на острове, играл только с детьми прислуги и охраны, с ними же учился у частных преподавателей и обучающих голопрограмм. Одиночество его совершенно не тяготило, а публичности он не любил. Конечно, он знал, что такое Империя, понимал, что настанет день, когда должен будет сменить отца в Сенате и подполье... Но если бы можно было выбирать, он бы выбрал тихую жизнь на острове, книги, философские и научные трактаты...
Что ж, выбирать теперь не придется. Все, что он сможет, – это продержаться сколько-то времени, чтобы дать дроидам возможность добраться до Оби-вана Кеноби. Отец говорил, что R2D2 изрядный пройдоха и не один раз участвовал в заварушках. "Сообразительный маленький паршивец", – улыбался сенатор Органа, поглаживая купол обшивки R2D2, словно робот был живым существом. И, как живое существо, робот свиристел и чирикал в ответ. Он найдет Оби-вана и передаст информацию, а уж Оби-ван сумеет доставить ее отцу.
Люк знал, что он не герой. Хоть и наделенный Силой, он был уязвим для страха, боли, отчаяния. Под пыткой он плакал, умолял, лгал... Он ничего не сказал про дроидов, но если возьмутся серьезнее, то непременно скажет, в руках имперских палачей рано или поздно говорят все. Есть одна слабенькая надежда: возможно, еще два-три допроса, и он сможет как следует рассердиться. И если повезет, дело не ограничится вылетевшим из-под имперского чиновника стулом. И тогда, возможно, его убьют. Бесконтрольно манипулирующий силой джедай на космической станции хуже сорвавшейся с крепежей пушки на древних деревянных суденышках.
Хотя какой из меня джедай...
Извини, отец, что так глупо все вышло. Простите, капитан Антиллес и остальные. Скорее всего, не будет никакого суда, для всего мира мы просто канем в неизвестность: подумаешь, корабль не вышел из подпространства, случается же порой... Отец, мама, я надеюсь, что вы догадаетесь: нас предали.
Люк закрыл глаза и начал готовиться к смерти. Жажду жизни трудно подавить, но возможно. Нужно просто смотреть на вещи философски: все люди смертны. Я просто срезал путь и добежал к финишу чуть раньше прочих.

В разбитом теле душа испуганная
жмется, дрожа от холода,
который веет сквозь дыры плоти.

Поговорим о том покое, что нам ведом,
Который можем ведать – о покое
сильных духом.

Как обрести его в конце концов?

Построй корабль смерти, ибо должен ты
Пуститься в долгий путь к небытию.
И смертью умереть – мучительной и долгой,
что отделяет прежнего тебя от нового.

И наши тела уже повержены, истерзаны жестоко,
и души наши вытекли сквозь раны.
В пробоины тех ран уж плещет темный,
бездонный океан конца,
захлестывая нас.

О, строй корабль смерти, свой ковчежец,
набей его едой – вином и хлебом,
для темного пути в небытие.

...Люк понял, что отчаянно, упорно хочет жить.

Отшельник Бен получает послание, а Лея — наследство

Двое Песчаных Людей наблюдали за лендспидером с ближайшего скального гребня, нависшего над дорогой. Один вскинул было лазерное ружье и прицелился, но другой тронул его за плечо – мол, дурак, повредишь добычу, нужно действовать иначе. И оба охотника вернулись к тому месту, где оставили своих товарищей и верховых животных. Размером каждое было с небольшого мамонта, и с такой же густой лохматой шерстью, но на голове красовались винтообразные рога, а хвост мел по земле – таковы были банты, распространенные на многих планетах. Погонщики помогли разведчикам заскочить на спины бант и направили своих скакунов к узкому ущелью, которого лендспидеру было не миновать.

Р2Д2 деловито катил в юго-восточном направлении. Поравнявшись с дроидом, лендспидер затормозил, и Лея спрыгнула на песок.
– Ну и куда ты собрался?? – уперев руки в бока и копируя тон дяди Оуэна, спросила она.
Р2Д2 запиликал и чуть ли не запрыгал на месте.
– Простите, мисс Лея, – сказал Трипио, – но он говорит, что к нам приближаются какие-то существа.
Лея схватила с заднего сиденья длинное ружье и взбежала на невысокий склон, в сторону которого указывал Р2. На вершине она спряталась за выветренный кусок камня и стала оглядывать окрестности в бинокль.
– Ага, – пробормотала она. – Вон стоят банты, аж целых две штуки.... А где же...
И тут все поле зрения заслонило что-то большое и темное. Лея от неожиданности выронила бинокль и увидела прямо над собой натурального Песчаного Человека – здоровенного, в балахоне, с замотанной тряпками головой, из тряпок торчат железные шипы и окуляры. Песчаный Человек торжествующе заухал и занес над Леей свое оружие – то ли топор, то ли древнее ружье с приделанным на ствол полукруглым лезвием. Лея вскинула над собой свое ружье – ствол переломился от удара пополам, но Лея успела откатиться в сторону. А вот Трипио не повезло – он дернулся и ухнул по склону вниз.

Придя в себя, Лея увидела обшарпанный борт лендспидера, стремительно выгорающее небо и чью-то тень. Не Песчаного Человека, кого-то обычного роста. Лея повернула голову. Рядом на камешке сидел Отшельник Бен и с умилением взирал на ее.
– Бен? Бен Кеноби?
– Собственной, хоть и весьма подтоптанной, персоной, – посмеиваясь, ответил Бен и помог ей подняться. – А скажи мне, милая Лея Ларс, что завело тебя так далеко в пустыню?
– Этот дроид, – Лея указала на Р2Д2, который подкатил поближе к ним. – Он ищет своего прежнего хозяина. Он утверждает, что принадлежит человеку по имени Оби-ван Кеноби...
– Оби-ван? – переспросил Бен враз изменившимся голосом. Он больше не улыбался. – Оби-ван... Давно я не слыхал этого имени...
– Дядя сказал, что он умер.
– Нет, он еще жив, – Бен усмехнулся. – Пока жив.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Он – это я.
– О, – нос побаливал. Лея ощупала: не разбит ли. Вроде нет. – Примерно так я и думала.
– Этим именем меня не называли, пожалуй, со времен твоего рождения. Однако не припоминаю, чтобы у меня был дроид этой серии. Всегда предпочитал R4, модификацию для работ в открытом космосе.
Лея потерла затылок – ссадина была небольшая, но болезненная. Откуда-то издали донесся клич Песчаных Людей.
– Надо идти, – сказал Бен и встал. – Песчаных Людей легко спугнуть, но они возвращаются – и всегда с подмогой.
Р2Д2 запищал и опять запрыгал, и Лея спохватилась, что Трипио, наверное, до сих лежит там, куда упал.

Если судить по слухам, так Отшельник Бен должен был жить непременно в пещере, спать на вытертой шкуре банты и варить еду в закопченном помятом котелке. Ничего подобного! Лендспидер остановился у вполне обыкновенного купола с башенкой испарителя. И внутри было все обыкновенное – разве что пара здоровенных сундуков из настоящего дерева стояла под окном.
Настоящее дерево! Да если бы Бен их продал, он мог бы плантацию купить!
– В этом маленьком роботе послание для тебя, – Лея занялась рукой С3РО. – Если хочешь, я выйду.
– Не нужно. Подозреваю, тебе тоже стоит это посмотреть. А вот ты, болтливый дворецкий...
– Я? – уцелевшей рукой Трипио ткнул себя в грудь.
– Да, ты. Тебе стоило бы отключиться.
– Но почему? Неужели хозяйка Лея не доверяет мне?
– Отключись, Трипио, или тебя отключу я, – сказала Лея.
– Воля хозяйки для меня закон, – сказал Трипио таким тоном, каким говорят "Ну и пожалуйста!" Его окуляры погасли.
Р2Д2 направил проектор на стол, и изображение получилось получше, чем в прошлый раз.
"Генерал Кеноби, – голос юноши в белом звучал твердо и спокойно. – Некогда вы сражались вместе с моим отцом в Войнах Клонов. Теперь он просит у вас помощи в борьбе против Империи. Сожалею, но я не могу передать просьбу отца лично. Предполагалось, что я буду проходить у вас обучение, но мой корабль атакован, и все планы отца пошли кувырком. В память этого дроида я поместил информацию, которая жизненно необходима для Восстания. Мой отец знает, как ее извлечь. Вы должны доставить дроида к нему на Альдераан. Мы в отчаянном положении. Помоги мне, Оби-ван Кеноби, ты моя единственная надежда".
Старый Бен некоторое время молчал, пощипывая седую бородку, потом повернулся к Лее и сказал как само собой разумеющееся:
– Ты должна постичь пути Силы, если собираешься лететь со мной на Альдераан.
– Что? – Лея опомнилась. Полдень уже миновал, седьмой испаритель стоит неисправный, а она тут сидит и слушает... – Какая сила? Какой Альдерран? Мне пора домой, дядя опять будет ругаться.
"Ты себя-то слышишь? – завопила там, внутри, другая Лея, та, что лихо гонялась с парнями на спидерах и пошла со стареньким ружьишком на Песчаных Людей. – Вчера еще из ботинок готова была выпрыгнуть, чтобы улететь отсюда, а сейчас – испаритель стоит, видишь ли!"
– Кстати... – Бен встал и подошел к сундуку. – У меня есть тут кое-что для тебя. Твой отец завещал это тебе, но дядя был против. Он боялся, что ты увяжешься за старым Беном в какой-нибудь безумный крестовый поход, как Анакин Скайуокер...
Он выпрямился, держа в руках странную штуку. Больше всего она была похожа на рукоять от непонятно чего – металлический цилиндр с круглой пластиной на торце и спрятанным внутри энергоблоком. И в руку Лее она легла, как живая.
Лея закрыла рот (челюсть отвисла на словах "твой отец" и оставалась в этом положении, пока Бен не договорил), перехватила предмет поудобнее, и под пальцем оказался выступ, на который так и тянуло нажать. Лея и нажала. Из торца вырвался яркий голубой луч около метра длиной, как клинок. Это и есть клинок, поняла Лея, чуть двинув кистью. Он словно бы сам вел руку. Ощущение было – как будто он одно целое с рукой. Мерцающее синим лезвие тихо гудело. Бен одобрительно наблюдал за ней.
– Что это?
– Это световой меч твоего отца. Оружие рыцарей-джедаев. Элегантное, не такое грубое, как бластер. Из более... цивилизованного времени.
Лея не могла оторвать взгляда от прозрачного голубого клинка, а Бен говорил, словно бы про себя, как человек, привыкший разговаривать сам с собой:
– Тысячи поколений джедаи были стражами мира и покоя в Галактике, пока не настали темные времена Империи.
Лея снова нажала на выступ, клинок исчез.
– Как умер мой отец? – спросила она, не глядя на Бена.
Бен ответил не сразу и говорил медленно, точно взвешивал каждое слово.
– Его погубил Дарт Вейдер. Мой ученик. Он помог императору уничтожить джедаев. Он предал твоего отца. Вейдера соблазнила Темная сторона Силы.
– Силы? – переспросила Лея.
– Сила – источник мощи джедаев, – Бен говорил теперь, словно учитель, объясняющий новую тему. – Это энергетическое поле, которое создают все живые существа. Она окружает нас, пронизывает нас и связывает воедино всю Галактику.
Лея смотрела на световой меч, отмечая краем сознания, что рукоять делалась явно под более крупную руку, хотя ей, с ее небольшой ладонью, тоже было удобно ее держать.
– Тебе нужно постичь пути Силы, Лея. Мне нужна твоя помощь. Ему, – он кивнул на то место, на котором была голограмма, – нужна твоя помощь.
– Кто он?
– О, если я все правильно понял, это принц Люк Органа. Его родители, Бэйл и Бреха, были моими большими друзьями... как и твои. Не настань темные времена, не убей Вейдер твоего отца – вы росли бы вместе.
– В смысле – я тоже... вроде как принцесса? – Лее стало смешно. Принцесса! Дочь бывшего татуинского раба! Животик надорвешь.
– Твоя мать какое-то время была королевой планеты Набу, так что в определенном смысле да, тебя можно назвать принцессой, – улыбнулся Бен. – Но нам нужно спешить, Лея.
Девушка сглотнула. Вот так вот просто уехать с еле знакомым стариком, бросить дядю и тетю...
И вдруг ее накрыло. Происходило что-то очень, очень плохое, с дядей и тетей, прямо сейчас. Она опрометью бросилась из хижины, Бен еле успел придержать ее за пояс, когда она почти вскочила в спидер. Лея рванулась, но старик держал крепко.
– Я не такая развалина, какой выгляжу, – невесело улыбнулся он. – А тебе не помешает помощь. И еще мы не можем оставить здесь дроидов.

От едкого дыма щипало глаза, горячий ветер обжигал лицо, слезы катились по щекам.
– Зачем они сделали это? – прошептала она. – Зачем?
– Чтобы причинить тебе боль, – Бен стиснул ее плечо, не давая склониться к трупу тети. – Чтобы вызвать гнев, ярость – и по колебаниям Темной Стороны Силы найти тебя.
– Пусть найдут, – Лея выхватила меч и вскинула руку с синим клинком. – Пусть найдут!
– Нет. С Дартом Вейдером ты не справишься в одиночку, и даже я не знаю, смогу ли одолеть его сейчас. Мы должны как можно скорее покинуть это место, у нас нет времени даже похоронить убитых.
Лея еще постояла, запрокинув голову к раскаленному небу, потом запрыгнула в лендспидер и, едва Бен занял свое место, стартовала сразу на полную.
– Повторяй за мной вслух! – перекрикивая ветер, скомандовал Бен. – Нет эмоций, есть покой!..
– Что за чушь?!
– Это старинная мантра джедаев, для сосредоточения и успокоения!
– Чихала я на сосредоточение!
– Лея, ты должна успокоиться как можно скорей! Если тебя выследят и схватят, если Император получит дочь Анакина Скайуокера и Падме Амидалы, твои дядя и тетя умерли напрасно! Повторяй: нет эмоций, есть покой!
Лея процедила сквозь зубы:
– Нет эмоций, есть покой...
– Нет невежества, есть знание!
Лея повторила.
– Нет страсти, есть безмятежность!
Повторила.
– Нет хаоса, есть гармония! Нет смерти – есть великая Сила!
Лея повторяла раз за разом – сквозь зубы, сквозь слезы. И через несколько минут внутри и правда все улеглось. Конечно, она не перестала сожалеть, гневаться и скорбеть – но вместо сожалений пришла решимость, вместо гнева – спокойная, твердая вера в возмездие, вместо скорби – ощущение, что дядя и тетя где-то близко, совсем рядом, протяни руку – и дотронешься...
– Нет смерти, есть великая Сила, – прошептала она, утирая последние слезы.

Удача Хана Соло

Хан Соло доверял на всем свете только вуки по имени Чубакка и своему бластеру, а верил только в судьбу и удачу. С судьбой у него не задалось, удача последнее время чаще поворачивалась задом, чем лицом, так что оставалось только сидеть на Татуине в гнусной дыре, ошибочно именуемой кантиной, потягивать местное пойло да ловить любой фрахт, даже самый поганый. С Джаббой шутки плохи, а Хан был должен ему восемь штук за груз, сброшенный в последнем рейсе. Не расплатиться нельзя – пойдет дурная слава, заказчики перестанут доверять, а в контрабандных перевозках все строится на доверии. Словом, кругом жопа.
И вдруг судьба решила подшутить и подкинула Хану ангела. Прямо сюда, в дымную и шумную кантину, полную пьяных и укуренных придурков со всей вселенной, явилась принцесса-греза в грубом фермерском пончо. С ней был хитроглазый старик – и Хан сразу просек, что старик не фермер, хотя одет он был по-здешнему. Здешние фермеры с обветренными лицами и грубыми голосами не носят у пояса световых мечей и не орудуют ими так ловко. У принцессы-грезы, кстати, тоже висел на поясе меч, только она, видать, еще не привыкла хвататься за него.
Хану сразу стало любопытно, из какой дыры вылезла эта парочка, ни дать ни взять рыцарь-джедай и его падаванка.
Но, конечно, было нетрудно догадаться, что им нужно. Со вчерашнего дня Мос-Айсли был полон имперских десантников, которые проверяли каждую щель и чекали всех дроидов крупнее чистильщика. И конечно, все, кому надо, знали уже, что имперский дестроер заловил на орбите Татуина альдераанский кораблик. И надо же, старику нужно было попасть именно на Альдераан – вместе с девчонкой и двумя роботами. Кто бы мог подумать!
В ближнем контакте татуинская принцесса оказалась тем еще крепким орешком. У нее были не только красивые глаза и смазливое личико, но и характер – ершистый и твердый.
В том, что старик заплатит ему все семнадцать тысяч, Хан не сомневался. У него было чутье на людей, и чутье говорило, что старик его не обманет. Хан даже был готов великодушно вернуть ему те семь штук, которые старик накинул сверху предложенной цены – только для того, чтобы увидеть реакцию принцессы. А там, глядишь, и из знакомства что-нибудь получится...
От мечтаний Хана оторвал механический голос из транслятора придурка Гриди. Из всех шестерок Джаббы Гриди был самым неудачливым: работал по мелочи, регулярно бывал бит и прокалывался на пустяках. Прокол с Ханом стал для Гриди последним в жизни – ну кто в здравом уме будет угрожать опытному контрабандисту и стрелку, когда тот держит на виду только левую руку? Хан не сомневался, что за время их разговора куча народу успела сделать ставку на его исход. Торчать в кантине дальше не стоило. Хан расплатился с учетом мусора и пошел готовить "Сокол" к старту. Две тысячи задатка и пятнадцать в перспективе грели ему душу чуть меньше, чем воспоминание о прекрасных карих глазах принцессы песков.

Запала и удачи хватило, чтобы благополучно пережить визит самого кредитора, век бы не видеть эту жабу.
Едва Хан успел спровадить из эллинга Джаббу с его прихвостнями, как явились пассажиры. Хан поспешил им навстречу.
– Ты на этом летаешь? – спросила недоверчиво девица. – А ты храбрее, чем мне казалось.
Хан так и не понял, комплимент это или ближе к оскорблению, но решил для разнообразия промолчать.
Пассажиры поднялись на борт, последним вошел ухмыляющийся в бороду старик, а Хан задержался снаружи, оглядывая "Сокол". Ну да, выглядит не очень. Чтобы грузовик не казался грудой хлама, надо перебрать ему внешнюю облицовку, чтобы не была собрана из заплаток. С другой стороны, то, что корабль кажется ржавой банкой, контрабандисту на руку.
Хан уже шагнул на трап, как нагрянули следующие гости, как будто мало было Джаббы! Но от штурмовиков можно было просто удрать. И пусть себе палят из бластеров вслед взлетевшему кораблю. С тем же успехом могли бы и по облакам пострелять.
Но на орбите их ждали целых три дестроера – перестраивались, чтобы взять "Сокол" в коробочку. В азарте Хан рыкнул на пассажиров, чтобы валили в салон и пристегнулись, а сам принялся считать переход. Ведь что такое быстрый корабль? Это хорошая маневренность, короткий разгон перед прыжком и точный быстрый прыжок, у которого начало предельно близко к стартовой планете, а финал так же предельно близок к цели.
Вот тот же дестроер быстрее "Сокола", но инерция у него... пока развернется, пока станет в позицию... И разгон большой, не чета кореллианским клиперам – а "Сокол" сошел со стапеля именно как клипер, ха-ха, кто бы мог подумать... И именно поэтому на "Соколе" мощный курсограф. На котором Хан спрямил Кореллианскую дугу до 12 парсек. Пять лет прошло, никто этот фокус не повторил.
Щиты выдержали – преследователи стреляли из легких орудий, хотели взять, а не уничтожить, слава яйцам. Так что мы входим в прыжок, показывая всем трем дестроерам воображаемую фигуру из трех пальцев... и идем отдыхать. В гипере пилот не нужен.

Продолжение следует

@темы: фанфики, Звёздные войны, Космическая опера, ФБ-14

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Капитан Харлок: Тайна Аркадии

Название: Тайна "Аркадии"
Автор: Альвхильд
Размер: миди, 7895 слов
Источник: цикл Мацумото Лэйдзи о капитане Харлоке: "Аркадия нашей юности", "Аркадия: Бесконечная орбита SSX", "Космический пират капитан Харлок", "Королева Эмеральдас", "Харлок (2013)"
Персонажи: капитан Харлок, Эмеральдас, Кей Юки, Эзра, Терренс Дрейк и другие
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: пират Харлок на своей неуловимой "Аркадии" - нарушитель спокойствия и номер один в розыскных списках галактики. Кто он и откуда? Кто раскроет тайну "Аркадии"?
Примечание/Предупреждения: персонажи взяты из разных версий истории Харлока и разных переводов.
Скачать: TXT, FB2
Главная музыкальная тема:

Прослушать или скачать Harlock Opening Theme бесплатно на Простоплеер

Бардак на "Аркадии" – это нормально. Док выпивает с коком на камбузе, старпом запускает модели самолетов в главном коридоре, связист играет на арфе, абордажники катаются на роликах в коридоре возле грузовых трюмов, рулевой и канонир играют по внутренней сети в "морской бой"... Идиллия! Дурдом на выезде, причем без санитаров.
Один я сижу в кают-компании и пытаюсь написать хронику "Аркадии" – от первого вылета до сего дня. Я начинал уже раз пять, бросал, совал вырванные из тетради листы в утилизатор и начинал снова. Шестой раз. Внимание. Начали.

Капитан Харлок

Меня зовут Терренс Дрэйк. Я – капитан Харлок, второй этого имени. От Фэйта Харлока, первого капитана, героя двух войн, я получил в наследство "Аркадию", гравишпагу и черный капитанский плащ с красным подбоем.
"Аркадия" идет в обычном пространстве на крейсерской скорости, противник в зоне видимости не обнаружен, так что капитану нечего делать. Только писать хронику. Одним глазом неудобно, и я снимаю повязку. В правый глаз мне имплантирована система слежения и сбора информации, так что обычно я его закрываю. Передатчик давно нейтрализован, конечно. Иногда с системой бывает удобнее – например, считывать данные или определять прицел.
До того, как я попал на борт "Аркадии", я был лейтенантом разведки Федерации Гайя. Теперь это не имеет значения.
Я помню, как в мою жизнь вошел Харлок – плакатом со схематично прорисованным фотороботом и надписью "Разыскивается". Романтично на всю голову. В школе тайком обсуждали новости – таинственный корабль, который появлялся то тут, то там и наводил справедливость. Везде попадались размытые то ли рисованные портреты, то ли фотороботы – суровый мужчина со шрамом поперек лица, красивая рыжая женщина, толстый мужик со вздернутым носом и хитрыми глазками, совершенно обычный парень и еще какие-то отмеченные странностями лица, и у всех на странных форменных куртках с высоким воротом одна и та же эмблема – белый череп со скрещенными костями. Поговаривали, что белый череп скалится с носа таинственной "Аркадии", во рту у него лучевая пушка, а глазницы испускают страшные синие лучи, от которых люди сходят с ума. На самом деле там фронтальный радар – но это я узнал уже позже.
В общем, с тех пор Харлок и его команда все время присутствовали где-то на заднем плане. О них говорили в новостях, писали то памфлеты, то аналитические статьи, были даже фанаты, которые носили значки в виде черепа и костей.
Я закончил школу и сдал экзамен в университет, но тут умер отец, и я остался один. После подведения финансовых итогов оказалось, что сбережений хватит на первый курс. Тут адмирал Логан, двоюродный мамин брат, и предложил мне взять военный кредит – отслужить три года после университета не проблема, а прикладные физики ему нужны.
Служил я без особого желания, но и без проблем. Дурное дело нехитрое. Я же не десантник, который усмиряет мятежи и наводит порядок в бунтующих колониях. И не астролетчик на военном корабле. Так продолжалось, пока меня не вызвали в разведку. Так я попал в то подразделение армии Федерации, которое ловило космических пиратов. Естественно, номером один в списке Listed and Wanted значился некто Харлок.
Аналитики лезли на стену при попытках вычислить его маршруты и приоритеты. Почему "Аркадия" возила контрабандой оружие для повстанцев на Токаргу, но никак не вмешалась в конфликт на Химене? К слову, на Токарге местные повстанцы скинули федеральное управление и довольно быстро наладили мирную жизнь, хотя и содержат немалый флот, а на Химене тамошние два государства до сих пор в состоянии войны и взаимного охренения, и Федерация держит там миротворческий контингент, попутно получая доход от всех компаний. Но пять лет назад Харлоку неоткуда было знать, чем все закончится. А еще, в отличие от других пиратских банд, на "Аркадию" никак не получалось внедрить агента. Люди отказывались от миссии, пропадали без вести, внезапно объявлялись с черепом и костями в петлицах... Как заколдованная была эта "Аркадия", и этот одноглазый капитан, и весь его экипаж, половина которого взялась из ниоткуда – на них не было ни строчки данных в архивах Федерации. На самого Харлока, впрочем, тоже.
Да, вы правильно догадались – я ступил на палубу "Аркадии" как шпион.
Я привык к строгой флотской дисциплине за два года службы. То, что я увидел на "Аркадии"... такой вольницы не было даже на пиратских кораблях. Ну разве что в рубку заходили только те, кто там должен быть по штатному расписанию. Постепенно я привык, присмотрелся и понял, что бардак все-таки кажущийся. Да, парни играют в карты – но не на деньги. Док не расстается с бутылью сакэ, но больше притворяется, и руки у него не дрожат. Если бы дрожали – кое-кто из команды имел бы на конечность меньше. Старпом пускает в коридорах свои модельки и выглядит, как натуральный гик, а вдобавок занимается какой-то математикой с научником. Да-да, на "Аркадии" был исследовательский отдел, во главе – Дайба Тадаши, которого все звали Профессором. В общем, не так уж все и страшно. Просто капитан никого не строит, а боцман не задрачивает на блестящие медяшки. Но и срача никто не разводит, все знают свои задачи и выполняют без команды. Удивительно. И еще – все благоговели перед капитаном и редкие приказания бросались выполнять мгновенно.
Меня поначалу разобрало любопытство вживую посмотреть на знаменитого Харлока, номер один розыскных списков всей галактики. Ну да, выглядел он эффектно – высокий мужик с буйной гривой темных с проседью волос, правый глаз закрыт повязкой. Поперек лица – шрам от грубо зашитой раны, романтичный черный плащ с красной подкладкой (кевлар, практичнейшая вещь, между прочим), на поясе справа пистолет, слева гравишпага. Мрачный, говорит мало. На меня он только посмотрел да кивнул, соглашаясь оставить на борту. Большую часть времени Харлок проводил в рубке, в кресле с высокой спинкой, похожем на трон. На спинке кресла обычно восседала его птица, смахивающая на грифа. Я навел справки – точно, токаргианский гриф, они их там приручают, получаются хорошие сторожа. Все на корабле были чем-то заняты в свою вахту, и только капитан ничего не делал. Пафосный мудак, решил я. Навесил бирку, положил в ящичек и успокоился.
И женщины... Женщин на "Аркадии" было много, и они там были не для украшения. Абордажную команду возглавляла белокурая красотка Кей Юки. Вдумайтесь: женщина возглавляет абордажную команду! Воображение сразу рисует здоровенную бабу, стриженую ежиком, но Кей выглядела как модель с обложки фитнесс-журнала, стреляла так, что попадала в муху, а в зале на тренировках бросала через бедро здоровенных мужиков из своей команды. И я не замечал, чтобы они поддавались. На Кей Юки, впрочем, в управлении разведки было небольшое досье. Родом она была с шахтерской колонии, родителей потеряла во время аварии на астероидных шахтах, училась где-то в провинции, а потом что-то случилось – и Кей всплыла на "Аркадии".
На камбузе и снабжением заправляла Масу-сан, с виду – обычная сухопарая бабушка, в очочках и с узлом седеньких волос на затылке. На деле это была железная старуха, державшая в страхе всех встречных вендоров и стивидоров. Полезное свойство, когда закупки производишь полулегально и жаловаться на недобросовестного поставщика некому.
А от радистки и навигатора Ла Миме – или просто Миме – меня каждый раз пробирала дрожь. Она была высокой, вровень с капитаном, и слишком тонкой для человека. И шла, как будто плыла, так, что ее сияющие, почти живые волосы переливались волной. Узкое безгубое лицо было перламутрово-бледным, золотые глаза казались слепыми – без белка, без зрачка, словно залитые живым золотом. Ее расы точно нет в справочниках Федерации, я проверял. Планеты Аозаола никогда не существовало в этой Вселенной. Иногда Ла Миме играла на своей хрустальной арфе, и тогда весь корабль замирал и слушал.
Вскоре после того, как я попал на "Аркадию", нас перехватила патрульная эскадра. При звуках боевой тревоги "Аркадия" преобразилась. Все мгновенно разбежались по местам, а меня Кей усадила в башню стрелком. Дело было знакомое, к тому же система в глазу выдавала мне подсказки.
– Все на местах? – осведомился канонир.
Ему ответил дружный радостный вопль, древний, как сама армия: "Ай-ай, сэр!".
– Слушай приказ: стрелять по команде. Поврежденные корабли не добивать. Ясно?!
– Ай-ай, сэр!
Космический бой мало похож на дог-файт в атмосфере, но имеет много общего с морским сражением. "Аркадия" в тот раз не собиралась ввязываться в бой на уничтожение противника. Так, попортила кому корму, кому борт, прошла мимо и под аккомпанемент заполнивших эфир ругательств поплыла своей дорогой. За тот бой я удостоился похвалы Кей и самого капитана – стрелял метко.
Капитан спешил. Куда – знал весь экипаж, кроме меня. Мне говорили: "Сам увидишь", а я особо не расспрашивал, чтобы не вызвать подозрений. Я все понял, увидев на обзорном экране идущий встречным курсом корабль. В нем явственно угадывалась кузина "Аркадии", хотя форма корпуса была попроще. Я знал этот силуэт, узнал бы его и без подсказки импланта – "Королева Эмеральдас", огромный черно-красный корпус с жилой гондолой снизу. Условно снизу, конечно. Капитан спешил на рандеву с номером третьим розыскных списков – Эмеральдас, капитаном "Королевы".
Я помнил плакаты моего детства – на них была изображена ослепительно красивая женщина с рыжими волосами, которую не портил даже шрам.. Плакаты не преувеличивали. Издали он все еще выглядела той юной красавицей, но вблизи стали заметны морщинки в углах глаз и серебряные нити в огненных волосах. Меня до сих пор мучает любопытство – как Харлок и Эмеральдас умудрились заполучить себе одинаковые шрамы на лица, но, похоже, этого я никогда не узнаю. Эмеральдас носила такой же черно-красный плащ, наверняка тоже с кевларовой подкладкой, и точно также ее талию перетягивали два ремня – на одном справа висел бластер, на другом слева – гравишпага. Гравишпагой она владела не менее искусно, чем Харлок, а ведь это тяжелое оружие, которое приходится держать в одной руке.
Я видел запись с Дезерт Ланд – афрезианский крейсер утюжит атмосферу над самой землей, грозя снести все, что живет на поверхности. Посреди пыльной улицы, единственной в этом городке, стоит Эмеральдас. Она поднимает правую руку, целясь гравишпагой в необъятное брюхо крейсера. Из наконечника вылетает синее пламя. Через минуту крейсер разлетается в осколки, доходит ударная волна, что-то падает, желтая пыль катит валом. Эмеральдас с гравишпагой в опущенной руке стоит посреди хаоса, и лицо у нее спокойное, отсутствующее. Ну да, она попала точно в единственное уязвимое для ее оружия место. Тут или предположить, что у нее в глазу точно такой же имплант, как у меня, то ли уверовать во всякую чертовщину. Кстати, импланта у нее нет, я это все же выяснил, хотя и много позже.
О чем Эмеральдас говорила с Харлоком, я не знал. Но когда она отбыла обратно к себе на корабль, капитан объявил боевую готовность и мы легли на тот же курс, что и "Королева Эмеральдас".
Нашей целью была довольно сволочная система двойной звезды Харны. Ничего и никого живого там не было никогда. Только такие отморозки, как Харлок и Эмеральдас, уверенные в прочности и маневренности своих кораблей, могли соваться на окраину Харны. Зачем – я понял, как только снял данные с навигационного компьютера. Гравитационные линии там изгибались в воронку, в червоточину. Теоретически червоточины были предсказаны давно, а вот найти хотя бы одну пока не удавалось. А эти пираты, оказывается, ходили в червоточину как к себе домой.
И вела червоточина на другой берег, на ту сторону, в другую вселенную.Переход сам по себе давит человека, но после него сразу ощущаешь, что ты не у себя дома. Вроде все точно так же, а ощущение иного, чуждого не проходит. Трудно объяснить, но я бы сравнил это с водой. Вода из опреснителя и из чистого родника – разная.

Червоточина выбросила нас в точно такой же двойной системе и тут же пошли в разгон. Видать, этот варп у них был отработан до автоматизма. После прыжка "Аркадия" и "Королева" легли в дрейф в астероидах, лениво обегающих красную звезду. Боевую тревогу не отменяли, вахты сменялись одна за другой, а Харлок и Эмеральдас чего-то ждали. Наконец они появились – конвой из восьми кораблей, явно боевых, которые я не мог опознать, и толстопузый транспортник. Транспортник явно был человеческим. Конвой – столь же явно чужим.
– Идут, – раздался голос Кей. – Всем огневым постам – готовность номер один.
Я сообразил, что наводиться надо на конвой. Мне как-то забыли сказать, с кем мы тут воюем, и я только надеялся, что правильно догадался.
Это был мой второй бой, и я наглядно увидел, что неуловимость и удачливость Харлока в основе своей имеют точный расчет. Тяжелый транспортник мог пройти мимо этой системы только одним маршрутом. К его месту назначения нельзя было прыгнуть напрямую, только к этой системе, обогнуть ее по дуге и снова уйти в прыжок. А в самом интересном месте уже висели "Аркадия" и "Королева Эмеральдас". И, черт побери меня совсем, я даже в теледраме не видел такого разгромного боя. Неудивительно, что молва преувеличивала подвиги Харлока до сказочных масштабов, а официальная пропаганда с этими сказочками боролась.
В общем, конвою сильно не поздоровилось. Я думал, мы первым делом дочистим конвой, но абордажная команда поделилась пополам, и та половина, в которой был я, высадилась на транспортник.
Это был тюремный корабль. И на нем везли поселенцев. В середине первого коридора меня затошнило. Старпом ласково похлопал меня по плечу бронированной лапищей (почти все, кто высаживался, были в тяжелых боевых скафандрах) и участливо предложил вернуться на "Аркадию". Я помотал головой и пошел дальше. К концу второго коридора я был готов расстреливать персонал на месте, а инициатора этой, с позволения сказать, перевозки я бы без колебаний выбросил из шлюза без скафандра.
Мне до сих пор иногда снится тот корабль – только во сне я иду по тускло освещенным коридорам один и без скафандра. Сапоги гремят по решетчатому настилу, а справа и слева тянутся клетки, набитые мертвыми людьми. И это еще не самый худший вариант.
Персонал мы согнали в кучку там, где коридоры уровня сходились к центральному стволу. Этих людей трясло от страха – от молча глядевших на них заключенных их отделяла только редкая цепочка пиратов в штурмовых скафандрах. Там всего-то человек пять стояло, нас на "Аркадии" всего сорок шесть, а у Эмеральдас вообще нет экипажа. И вот один среди персонала... Он человеком не был. Не в том смысле, что детей насиловал или кому-то кишки на палочку мотал, а – другой расы. Приземистый, бледный до зелени, с низким широким лбом и синими кустистыми бровями, переходящими в бачки.
– Иллюмидянин, – прошипел парень рядом с мной. Я никогда не слышал слова, произносимого с такой ненавистью.
Вторая команда пригнала относительно целых иллюмидян с конвоя сюда же, в общую кучку. Освобожденные уже шумели, выкрикивали что-то, и тут загудел лифт. Все подобрались, умолкли. Двери лифта разошлись и из них шагнул к пленным Харлок – черно-красный плащ, шпага, шрам и все такое. На плече у него сидел его токаргианский гриф. Следом за ним шла Ла Миме с арфой в руках. Иллюмидяне отчетливо позеленели. Особенно начальник тюрьмы. Непонятно было, кого они боятся больше – Харлока, его птички или Ла Миме. А наших попустило. И освобожденных тоже.
В нашей вселенной Иллюмиа – отдаленная планета, пережившая несколько природных катастроф. Ее обитатели даже в космос не летают, им бы там выжить. Во вселенной Харлока иллюмидяне создали грозную галактическую империю и покорили множество планет. И Землю тоже. С Харлоком у них свои счеты – он им регулярно дает просраться и поддерживает Сопротивление. А то бы они давно всех задавили.
Но раздолбать конвой – это даже не половина дела. А вот остальное... У нас на руках оказалось несколько тысяч человек, в основном тех, кого согнали в лагерь "за поддержку партизан" – целыми городскими кварталами, семьями. Их надо было куда-то девать. Транспорт продолжал свой путь, только теперь уже не к тюремным планетам, а к вполне нормальным колониям, где эти люди просто затеряются. "Королева" и "Аркадия" его сопровождали.
Людей мы высадили на какой-то относительно обитаемой планете, транспортник повесили на орбите – рядом висело еще штуки три таких же, превращенных в орбитальные станции связи. А вот что Харлок собрался делать с иллюмидянами и охраной, я не понимал. Их загнали в один из трюмов "Аркадии" – это-то понятно, бывшие арестанты их бы мгновенно разобрали на тряпочки, особенно тех двух парней, которые любили на пару насиловать всех женщин подряд в камере. Я понял, когда мы зависли над Токаргой.
В этой вселенной Токарга была безжизненна. Руины городов торчали среди обугленных равнин, над берегами пересохших рек. Пыль, прах, пепел, тяжелые облака постъядерной зимы... Радиации, однако, не было – иллюмидяне применили какое-то свое оружие. Пленных погрузили в катер, спустили на поверхность вблизи от каких-то развалин и дали трехдневный НЗ и кое-какие инструменты. Живите и ни в чем себе не отказывайте.
– Не выживут, – со знанием дела сказала Кей, глядя им вслед.
– Почему? – спросил я.
– Потому что говнюки. Ну что, капитан, как всегда?
Харлок молча кивнул. Гриф у него на плече сидел сгорбившись, спрятав голую шею в перьевом воротнике и был похож на растрепанную охапку перьев.
Кей посадила катер возле развалин небольшой усадьбы. Половина ограды еще стояла, от дома остался фундамент и половина стен – та часть, похоже, была построена как крепость, я видел такие на Токарге. На нашей Токарге, разумеется. На месте сада торчали обгорелые стволы без веток. Харлок вошел за ограду и остановился у большого камня со срезанной стороной. На выровненной серой поверхности непривычная к токаргскому письму рука вывела лазерным лучом: "Тарге Золль. Тарге Мира. Тарге Линик..." – и еще пять имен.
– Тарге Золль – это же президент Токарги! – Я не смог сдержать удивления.
– Командующий Золль погиб на Земле, защищая нас.
Я оглянулся. Рядом стояла Эмеральдас, возникшая словно бы ниоткуда, и Ла Миме, вся в черном, золотые волосы сияют единственным ярким пятном на десяток миль вокруг.
– А его семью я спасти не успел, – промолвил Харлок. Гриф на его плече раскрыл крылья, вытянул шею и закаркал. – Это птица его младшей сестры. Единственный выживший с этой Токарги.
Губы его перекосила усмешка. Человеку с такой усмешкой я бы поостерегся перейти дорогу.
Ла Миме села на каменный обломок и поставила между колен свою арфу. По ее нечеловечески прекрасному лицу невозможно понять, что она чувствует, но ее музыка была печальна и горька. Этот, мертвый, Тарге Золль что-то значил для нее, а я-то думал, что единственный человек, к которому она привязана – это Харлок.

Вторую червоточину я перенес уже легче. Мы не вернулись обратно, мы попали в третий мир, в котором опять шла война. Но Харлоку зачем-то приспичило на здешнюю Землю, и "Аркадия" шла прямо туда, отвлекаясь иногда на стычки то с земным космофлотом, то с вражеским, мазонским. Наконец "Аркадия" стряхнула всех преследователей и вышла на орбиту Земли.
– Готовьте катер, – приказала Кей.
Я думал, что Харлок возьмет с собой только своих – так я мысленно называл людей вроде Ла Миме, Кей, Дайбы... Но он взял только меня пилотом.
Я посадил катер на мысу над морем. Было жарко, в траве орали насекомые. Харлок уселся под деревом, положив свою гравишпагу под руку, и мечтательно пялился в небо. Я тоже посмотрел. Небо как небо, обычное голубое небо кислородной планеты земного типа, облачка плывут, солнце склоняется к горизонту. Я сидел с другой стороны дерева, под кружевной тенью кроны, и гадал, что ему тут нужно. На травке поваляться, что ли? Я запустил имплант на сканирование. Ого, да тут в небе не протолкнуться от спутников и орбитальных баз. Местные система выделила голубым, мазонские – режущим зеленым. Пока я занимался сбором информации, солнце съехало совсем низко. Я покосился на Харлока – он так и сидел, закинув руки за голову и сцепив пальцы за затылком, щурился в небо.
– Терренс, – вдруг сказал он. – Ты был когда-нибудь на Земле?
Я хмыкнул. Земля недоступна уже несколько сотен лет, да и я не сентиментален.
– Не был.
Харлок улыбнулся, и я понял, почему люди идут за ним. Даже я хотел заслужить его внимание, быть на хорошем счету.
– Ты на Земле, – сказал он. – Это другая, но все же Земля.
– Капитан, вы отсюда родом? – ответа я не ждал, но на всякий случай все-таки спросил.
– Нет.
И опять он замолчал.
А я подумал, что мой интерес к капитану перешел из профессионального в личный. С ним было интересно, но непонятно. С отцом мне было неинтересно и непонятно – он всю жизнь просидел в лабораториях, я для него был обузой, которую надо куда-нибудь пристроить, чтобы не беспокоила. С адмиралом Эзрой Логаном было понятно, но не очень интересно – родич моей матери, он приглядывал за мной из чувства долга, и считал, что сделал из меня человека. В каком-то смысле он был прав. Все люди были для него инструментами, пригодными для построения идеального общества, а непригодные переходили в категорию трэша, как мой отец. Логан доверял мне, и на "Аркадии" я был скорее его личным агентом, чем шпионом Федерации.
Солнце уже коснулось горизонта, когда Харлок внезапно поднялся. Я тоже вскочил и увидел, кого он тут ждал.
Она бежала к Харлоку, протягивая руки, и смеялась. Он подхватил ее, прокрутил вокруг себя и поставил на землю.
– Здравствуй, Майя.
– Харлок! Ну наконец-то!
Они отошли подальше, она что-то ему говорила, он внимательно слушал. Кто она ему, это Майя? Не сказать, чтобы красавица вроде Кей или Эмеральдас, невысокая, плотненькая, с гладкими черными волосами, челка по самые брови, круглолицая, черные раскосые глаза... Она передала ему небольшой сверток, кокетливо перевязанный синей ленточкой, и они попрощались. Харлок поцеловал Майю в лоб и пошел к катеру.
Я сел за штурвал. Взлетая, оглянулся. Майя стояла над обрывом, поднятый двигателем ветер трепал ее волосы и платье. Харлок даже не оглянулся.

– Кто она? – Дайба Тадаши не удивился моему вопросу. – Ояма Майя, если тебе что-то говорит это имя.
Ояма. Плакат "Разыскивается", грубая печать коверкает черты лица – впрочем, кроме больших очков, дурацкой шляпы и круглого лица с дурацкой ухмылкой ничего не разглядеть. Ояма Тотиро, номер второй после Харлока. В архивах Федерации были и фото – смешной взъерошенный коротышка в перекошенных очках, рядом с рослым красавцем Харлоком он выглядел гротескно.
– Ага, вспомнил?
– Да, – признался я. – Он что же, родом с той Земли?
– Нет. С той родом я, – просто сказал Дайба. – Отец был астрономом, засек мазонский флот, сообщил властям... Но у нас, знаешь, всем тогда было наплевать. Ну, захватят мазонки Землю – лишь бы ничего не меняли.
– А Харлок?
– Он был единственным, кто сражался. Поэтому я с ним.
– А Майя?
– Ее мать родом оттуда. Она умерла, мы потом установили, что у нее была непереносимость супрессантов, а они были везде. Правительство, понимаешь ли, приняло меры, чтобы сохранить стабильность. А у Майи иммунитет.
Я помолчал, потом спросил:
– И как там... сейчас?
– Без супрессантов, если тебя именно это интересует. Да и мазонки все меньше желают воевать. Харлок им показал, что люди – не биомасса.
– Доктор Дайба, почему вы говорите все время: "Харлок, Харлок..." Вы ведь тоже воевали... и воюете?
– Он нас собрал. И дал цель. Кей тебе еще не рассказывала?
Я помотал головой.
– "Клянемся сражаться за то, во что верим, под флагом свободы. Из Моря Звезд мы пришли! Там наш дом." – Дайба опустил руку, которую прижимал к груди, как будто клялся. – Земля отвергла нас, но мы не оставили ее.
– И что вы сделали для нее?
– Мы победили. На моей Земле больше не применяются супрессанты, общество оживилось, с мазонками более-менее паритет. На той Земле, с которой Харлок и Тотиро родом, иллюмидяне отступили. Этот транспорт, который мы захватили, был из колоний, не с самой Земли. А что с твоей Землей, Терренс, ты знаешь и сам.
Но я не знал.

Темная материя

Когда мы снова нырнули в червоточину, я подумал, что устал удивляться, и третий-четвертый-пятый вариант Вселенной уже будет перебором. Но мы вернулись.
С утра, не успев удивиться снова воцарившейся на "Аркадии" анархии, я попался Кей и Дайбе.
– Ага, Терренс! – радостно сказал Профессор. – Ты-то мне и нужен. Ты же учил физику в университете?
Я не успел ответить.
– Переходишь в распоряжение доктора Дайбы, – сурово сказала Кей. – В научный отдел.
По правде сказать, научный отдел состоял из самого Дайбы (доктором физики он был настоящим, а профессором его просто называли) и старпома Яттарана, того самого гика с модельками и докторской степенью по математике. В жизни бы не заподозрил, что этот бритый налысо тип в залихватски повязанном на лоб платке, похожий больше на гопника из подворотни, только слишком уж умытого, имеет академическое образование.
Через неделю, очухавшись от ненормированного рабочего дня, вороха наблюдений и экспериментов, я осознал, что теперь маршрут "Аркадии" определяется результатами исследований Дайбы. Мы зависали над какой-нибудь планетой или просто в точке пространства, производили замеры, заносили все в программу обсчета и летели дальше.
Я уже тихо возненавидел бесконечные таблицы, расчеты, замеры, когда Дайба внезапно все бросил и ушел в машинный зал. Меня он тоже прихватил.
Машинный зал – это почти сердце корабля, там находится главный компьютер и управление реактором. Дайба уселся за пульт и принялся за вычисления, попутно проговаривая какие-то рассуждения. От скуки я запустил сканер. Ничего нового не узнал, просто любовался наложением сетки силовых линий на видимую картинку. Наконец Дайба оторвался от своего интеллектуального занятия и сказал слишком веселым голосом:
– Терренс, сходите-ка к капитану, попросите его спуститься в машинный зал.
У двери капитанской каюты я остановился и постучал.
– Войдите, – раздался голос капитана.
Я вошел.
Нет, я уже привык к вольнице на борту. Но, черт побери... Харлок валялся на койке, заложив руки под голову. Плащ был небрежно брошен на стул, из-под него виднелась кобура пистолета и торчала гравишпага. У столика под огромным обзорным иллюминатором сидела Ла Миме в длинном голубом платье. Арфа стояла рядом. А в руке она держала бокал с вином. Второй бокал стоял на столе.
Будь это другие люди, я бы сказал, что они любовники. Но Ла Миме – и Харлок?
– Капитан, – запинаясь, выговорил я. – Доктор Дайба просит вас спуститься в машинный зал.
– Сейчас иду.
Харлок встал, потер лицо руками и потянулся за своим оружием. Привычным движением завернулся в плащ – и мы пошли. Ла Миме осталась в капитанской каюте – пить вино и смотреть в иллюминатор на черную бездну.

Я слушал, как Дайба докладывает Харлоку о результатах. Нет, я подозревал, что у Харлока приличное образование, даже у нас в военной академии изучают высшие разделы математики и физику на приличном уровне. Но большинство офицеров, если они не навигаторы и не двигателисты, забывают это все года через два. Я, по счастью, не офицер и университетскую физику не забыл. Сначала у меня все внимание уходило на то, чтобы понимать, о чем речь, а потом картинка сложилась, и по спине между лопатками потекла струйка пота. Оказывается, и иллюмидяне в мире Харлока, и мазонки в мире Дайбы умели управлять "темной материей". Ну как управлять? Вызывать ее образование рядом с небесными телами планетарного порядка. После чего на планете не оставалось ничего живого. Именно так иллюмидяне уничтожили в своем мире Токаргу и... Аозаолу. Токарга-то осталась на месте и ее поверхность даже не фонила радиацией, а вот Аозаола превратилась в облако пыли со странными свойствами, ловушку для невезучих кораблей. Мазонки свое оружие использовать нигде не успели, а после того, как Харлок в поединке одолел их королеву, даже поделились с землянами секретом. Не со всеми, конечно, а с конкретной Оямой Майей, которая, оказывается, инженер-конструктор внеземных объектов. И вот теперь они рассуждали – затронет ли те два мира что-то, что они собираются сделать с темной материей тут, у нас!
– Значит, детонатор существует, – сказал Харлок, отдавая распечатки Профессору. – И мы можем его засечь?
Профессор не ответил, но Харлок продолжал так, как будто получил ответ:
– Да, я понимаю. Это не проблема.
– Нужно будет подать синхронный и синфазный сигнал, – озабоченно проговорил Дайба.– Это возможно только с поверхности.
– Этот мост мы сожжем, когда дойдем до него, – сказал Харлок, и Дайба улыбнулся. И я тоже поневоле улыбнулся – надо же, какие у них шуточки!

Адмирал Эзра Логан смотрел в темную бездну обзорного экрана. Нижнюю треть занимал рыжий горб Дезерт Ланд – неудачно терраформированной, неудачно колонизированной планеты. Без снабжения снизу здешний транспортный узел терял смысл, а вкладываться во вторую ступень терраформирования никто не хотел.
– Пираты, – сказал адмирал. – Это не проблема, Терренс. Проблема в том, что человечество поражено апатией. Даже в колониях рождаемость падает, производство падает, развитие останавливается. Ни одна планета не подходит нам так, как Земля, но мы ни одного терраформирования не довели до конца. Зачем? Ведь нас меньше, чем жило на Земле перед выходом к звездам. Тогда нас было двенадцать миллиардов. Сейчас – меньше десяти.
Ему было тогда лет сорок, но он казался старше. Темное, сухое лицо, складка между бровей, пробивающаяся на висках седина... Одним движением затянутой в белую перчатку руки он трансформировал поддерживающую стойку в кресло – ему было тяжело долго находиться в вертикальном положении, даже с такой поддержкой.
– И, к сожалению, мы не можем открыть Землю не то что для возвращения, а даже для туризма.
Я знал все это. Как-никак я хорошо учился в школе и только что проходил по истории Войну за Возвращение, которая словно вынула душу из человечества. Никто не вернулся на Землю, ее объявили запретной, и для гарантии создали Гайю – совет двадцати четырех ученых и политиков, которым подчинялись вооруженные силы. Адмирал Логан как раз командовал этими силами. Все межпланетные отношения регулировались Гайей, и всем, кто вступил в федерацию Гайи, гарантировались мир, безопасная торговля и относительная автономия. Я все это знал.
Логан и тогда, и сейчас значил для меня больше, чем отец. Он интересовался моей жизнью не по обязанности. Он не изображал моего второго отца, он просто интересовался моей жизнью, помогал, разговаривал как со взрослым – и я был ему за это благодарен. У меня почти не было друзей, я был слишком замкнут по сравнению со сверстниками, предпочитал книги играм и мотобайкам. Наверное, он единственный человек на свете, к которому я привязан.
На этом месте я проснулся. В каюте на четверых все спали, кроме меня. Экран был затемнен, вообще светилась только контрольная панель у двери. Я встал, оделся наощупь и тихо выбрался из каюты. Мне надо было подумать.
Земля... Почему мне приснился именно этот разговор? Из-за Майи? Из-за разговора с Дайбой Тадаши? "Земля отвергла нас. Но мы не оставили ее". В их мирах может, и так. А в моем, в мире Гайи, люди оставили Землю. Как там было, в тех стихах, которые я случайно прочитал в студенческом рукописном сборнике? "Остыло, умерло, оставлено остыть..." Адмирал Логан защищает Землю от людей, капитан Харлок защищает Землю и ее людей... Когда сумрачный и немногословный Харлок успел занять место в моем сердце рядом с Логаном? Как?
На следующий день я засек поблизости ретранслятор межзвездной связи, подключил имплант к передатчику "Аркадии" и отослал пакет информации.
Когда "Аркадия" прыгнула к ЕН8706439, ее там уже ждали.

– Боевая тревога! Боевая тревога! Все по местам! – разнесся по кораблю голос Кей.
У люка в орудийную башню я чуть не налетел на нее.
– А ты давай в рубку, – сказала Кей. – CIC тебя ждет. Ты у нас по результатам лучший стрелок.
В рубке во время боя я еще ни разу не был.
А надо сказать, что рубка на "Аркадии" просто огромная. Обзорный экран в две стены и половину потолка, под ними – выгнутый подковой пульт управления с местами навигатора, связиста и старшего помощника, в центре стойка со штурвалом. За ним – возвышение, на котором стоит кресло Харлока, смахивающее на трон. Пульт CIC, управления огнем, сбоку, оператор сидит лицом к центру рубки. Отлично.
Я подогнал под себя кресло, надел гарнитуру, быстро окинул взглядом дисплей и циферблаты. Немного необычное расположение, но если бы я не знал, то ни за что не подумал бы, что этот корабль создали в другой вселенной.
Картинка была впечатляющая. Против "Аркадии" вышла оперативная эскадра, крейсера замыкали "Аркадию" в полукольцо, а по центру висел тяжелый линкор. Обидно будет погибнуть от своих же, но рубка – второе по защищенности место корабля (первое – машинный зал, конечно) и из нее тоже раскрывается абордажный рукав, а значит – есть шлюз и скафандры.
Я прикинул, куда прыгать, если что, и занялся делом.
Космический бой очень похож на компьютерную игру, за исключением того, что движение корабля все же ощущается. А так – экран, условные значки, концентрические круги прицелов и рукоять с кнопкой – залп главного калибра.
Харлок, конечно же, стоял за штурвалом – в своем романтичном плаще, с птицей на плече. Меня в дрожь бросало от его маневров – подстройка искусственной гравитации не успевала, и ощущение болтанки вызывало тошноту. Я недоумевал – у Харлока что, мания самоубийства? Он пер напролом через строй крейсеров, и что в нас до сих пор не попал ни один полный залп, следовало числить по разряду чуда. Думать о стратегии, однако, было некогда. Я едва успевал давать целеуказания, и только увидел, в очередной раз глянув в потолок, что "Аркадия" идет в прямой видимости флагманского линкора, прямо ему в бок. На абордаж. И тут я по-настоящему испугался.
Харлок скомандовал абордаж и добавил:
– Терренс, за мной! Яттаран, займи его место!
И бросил штурвал.
"Аркадия" шла точно в середину борта флагмана, до столкновения оставались секунды – и тут штурвал шевельнулся и корабли просто уравнялись борт о борт.
Я рванул за Харлоком к шлюзу абордажного рукава, но мысленно все еще видел, как штурвал поворачивается САМ.

Когда гибкий рукав впился в слабое место брони крейсера и раскрылся стальным трехлепестковым цветком внутри, там уже шла резня. Пираты все были в тяжелых доспехах с сервоприводами, похожих на бронированных жаб, одна только Кей походила на ожившую геральдическую фигуру воительницы в доспехах. У меня штурмовой брони не было, я шел в обычном скафандре, а Харлок – вообще без ничего. Кевларовый плащ от бластеров не очень-то защищает. Тем не менее он уверенно шел к рубке, иногда стреляя. Мое дело было прикрывать ему спину, что я и делал. В азарте боя я забыл о своей задаче и опомнился, только когда двойные двери в командирскую рубку распахнулись и Харлок ровным, спокойным шагом, держа гравишпагу в руке, вошел.
Мой имплант вдруг ожил сам, видимо, поймав сигнал "свой-чужой", и автоматически нарисовал на спине Харлока мишень. Я поднял бластер и замер.
Если бы Логан хотел убить Харлока, он бы так и сказал мне. Но он поставил передо мной другую задачу – раскрыть тайну "Аркадии". Адмирал слишком благороден, чтобы убивать в спину даже пирата. А я? Вот сейчас я могу убить самого неуловимого пирата Галактики, возмутителя спокойствия. Но я мог убить его уже давно, на "Аркадии" все ходят вооруженными до зубов, а Харлок даже не оборачивается на чужие шаги за спиной... Я опустил бластер, потом снова вскинул его, целясь в одного из офицеров. Тот, заметив нацеленный в него ствол, опустился на место, держа руки на виду.
– Сдавайтесь, коммодор, – сказал Харлок.
Гравишпагу он держал небрежно, ее кончик с конусовидной насадкой смотрел прямо в грудь коммодору Джармису. Может он меня узнать? Он вряд ли запомнил сержанта, сопровождавшего адмирала Логана – мало ли таких сержантов! Джармису было не до меня – он знал, что не успеет уклониться от выстрела гравишпаги, а выстрел разнесет всю рубку за его спиной.
– Хорошо, – неестественно спокойно сказал коммодор. – Я сдаюсь. Передайте по эскадре – прекратить огонь, лечь в дрейф.

Когда Харлок отослал меня в распоряжение Кей, я добрался до пустого закутка и прислонился к стене. Руки ощутимо дрожали.
– Эй, Терренс, ты чо тут прилип? – кто-то в тяжелом доспехе тряхнул меня за плечо. – Давай в трюмы, надо затариться, раз случай подвалил.
Это меня развеселило: пираты, как есть пираты! Взяли на абордаж военный корабль и теперь тащат к себе боеприпасы, энергоэлементы, контейнеры с продовольствием и снаряжением...
– Жратву оставим, а вот боеприпасы давайте подчистую! – злорадно командовала Кей.
Солдаты в форме Федерации, которых она мобилизовала в грузчики, приуныли еще сильнее.
– А будете на меня так зыркать, мы реактор распатроним, ясно? – она уперла руки в бронированные бока и тут заметила меня. – Терренс! Давай на погрузчик. Живо!
Я мог только посочувствовать коммодору Джармису. И наводку он получил, и засаду приготовил, а все равно разбили и ограбили вдобавок. Да уж, Логан ему много приятного скажет.

На Ториксе условия почти один в один земные. Здесь даже терраформирование потребовалось чисто косметическое. "Аркадия" зависла в доке орбитального порта – здесь, в зоне беспошлинной торговли, плевать хотели на принадлежность кораблей, лишь бы оружие и наркоту не возили, а в этом смысле "Аркадия" была чиста. Как стеклышко. Полкоманды отправилось вниз, в увольнение. Я тоже спустился.
Здесь был большой порт и очень старомодный город – ни тебе небоскребов, ни высокотехнологичных офисных зданий, пять этажей – уже много. Все это утопало в зелени, среди которой тут и там торчали голубые местные деревья.
Я бродил по городу без цели – смотрел в парках на красных рыбок в обложенных камнями прудиках, любовался клумбами, разглядывал дома за ажурными оградами...
– Терренс Дрейк? – вдруг раздался голос аз спиной. Я обернулся. Гражданская одежда не могла скрыть военную выправку этого человека.
– Что вам угодно?
– Адмирал Логан желает поговорить с вами. Я провожу.
– Ничего не понял, – сказал я. – Какого черта?
Офицер – явно этот человек был офицером – достал значок. Да, все верно, это пароль. Имплант обрисовал узор, который совпал с линиями на значке.
Мы зашли в один из небольших особнячков. Над крышей торчала обычная спутниковая антенна, а передающую с улицы видно не было, ее маскировали деревья.
За то время, что мы не виделись, Логан здорово сдал. Лицо заострилось, в волосах прибавилось седины.
– Темная материя? Ты уверен, что они говорили о детонаторе?
– Да, сэр. Они собираются найти этот детонатор.
Логан надолго задумался.
– Они не должны получить детонатор. Ты понял, Терренс? – Он наклонился вперед в своем летающем кресле. – Сделай все возможное. И будь осторожен.
– Хорошо, сэр.

Битва за Землю

Мы шли к Земле – имплант показывал совпадение координат цели с теми двумя, которые я засек в обеих параллельных Вселенных.

Это море звезд – мое,
Вечная моя мечта.
Песня для Земли – она
Незабытый дом.
Друг мой, знаю я, что будущего нет,
Но жизнью я клянусь
Защищать ее...

Эта пафосная песня была на "Аркадии" чем-то вроде гимна. Земля, Земля... Что не так с нашей Землей? Зачем Харлоку туда? Пустая, оставленная планета. Отдыхающая от миллиардов людей, выжиравших ее ресурсы.
Я не мог спать. Точка невозврата приближалась. Я должен был выполнить задание Логана – но тогда придется сдать Харлока. Или подвести Логана и... и что? Когда я засыпал, мне снились серые выжженные пейзажи ненашей Токарги и Ла Миме в черном, с арфой в руках. "Невермор" – каркал харлоков пернатый любимец, и я просыпался с колотящимся сердцем и больной головой.
Я знал, что весь флот Федерации будет ждать "Аркадию" в Солнечной системе. Может, Харлок, наконец, нарвется, и мне не придется делать выбор?

Едва "Аркадия" вышла из прыжка у границ Солнечной системы, как завыла тревога.
Весь флот Федерации был здесь – дисплей передо мной кишел сигнатурами кораблей, но, что еще хуже, проекция импланта кишела ими же. И сбоку висела надпись "Система Калейдоскоп". Я не знал, что это такое. Никогда не слышал.
– Они нас поймали, – со смешком сказал Яттаран. – Капитан, что делать?
– Полный вперед, – сказал Харлок, садясь в свое кресло.
– С тыла еще заходят.
Харлок усмехнулся.
И тут флот начал стрелять. Экраны залило синее пламя, но не так, как бывает, когда лучи бьют прямо в защитное поле. Она стреляли куда-то рядом, но там ничего не было, и лучи беспрепятственно проходили дальше, находя жертву в тесных рядах кораблей с другой стороны.
– Идея сработала, – сказала Кей, возникнув рядом со мной. – Они купились на голограмму.
Харлок снова усмехнулся.
Кей вытолкнула меня из-за пульта и указала встать рядом с капитаном. Я отошел. Правый глаз жгло – имплант не справлялся с потоком данных. Я сузил канал.
"Аркадия" прыгнула к Сатурну. Она была одна, а численность флота я никак не мог определить. Я видел, как выходят из точно рассчитанного межпланетного прыжка все новые и новые крейсера, перегораживая нам путь. Я увидел сигнатуру флагмана, а потом и сам "Океанус". Адмирал Логан был там, он командовал охотой на "Аркадию".
– Капитан, – проговорил я. – Дайте мне канал связи с "Океанусом"
Харлок ни о чем не спросил, он лишь кивнул Ла Миме, и перед нами распахнулся экран связи с флагманом. Эзра Логан сидел на возвышении в своем кресле, прямой и собранный.
– Адмирал, сэр... – начал я.
Уже одно то, что я выхожу на связь с ним из рубки "Аркадии", о многом говорило.
– Пожалуйста, остановите операцию! Начните переговоры!
– Вот как? – его голос был холоден и сух. – Ты разочаровал меня, Терренс.
Он поднял руку, и связь прервалась.
– Вы знали? – глупо спросил я Харлока.
– Нетрудно было догадаться, – ответила вместо него Ла Миме.
– Полный вперед, – повторил Харлок. – Курс – Земля.
"Аркадия" снова прыгнула.

"Аркадия" падала к орбите земли перпендикулярно плоскости эклиптики. Упала – и проскользнула за Луной.
Харлок сидел в своем кресле, уткнувшись в высокий ворот своего плаща, и смотрел на Землю – огромный шар, плывущий по обзорному экрану.
Я перевел взгляд на свой дисплей – там творилась какая-то чертовщина. Визуальная картинка не совпадала с данными радаров.
Мы приближались. В какой-то момент голубой шар с белыми завитками облаков исчез. Ла Миме ахнула.
Вместо прекрасной голубой планеты над нами висел багровый шар, налитый темным огнем.
– Что это? – спросил я.
– Темная материя, – ответил Харлок. – Доэксприментировались лет двести назад. Снаружи видна только голографическая иллюзия.
Знает ли Логан? Или он, как и я, был в плену иллюзии, созданной Гайей?
Скоро я получу ответ на этот вопрос.
Завыла тревога. Дисплей передо мной снова кишел сигнатурами крейсеров и линкоров Федерации. Только теперь они отрезали нам отход от Земли.
– Что это? – спросил Яттаран.
На обзорном экране всплывала огромная игла с параболической чашей отражателя и раскаленной клубящейся каплей в фокусе зеркала. Имплант сообщил, что это и есть "Калейдоскоп".
Харлок в мгновение ока оказался у штурвала и рванул его. "Аркадия" резко сменила курс – гравикомпенсаторы не успели за движением, и всех, кто не был готов к этому, повело на сторону. "Аркадия" спряталась за Луну, и вовремя – "Калейдоскоп" плюнул широким лучом, и у Луны стесало край.
– Темная материя!– воскликнула Ла Миме в ужасе. Она вскочила со своего места и повернулась к капитану.
Харлок переложил штурвал, и мы снова выплыли из-за Луны.
Гигантская игла разворачивалась, примерялась.
– Они целятся в Землю! – Ла Миме снова села в кресло, ее руки запорхали по клавишам.
Я не успел осознать, что это означает. И не успел понять, что делает Харлок.
Мне показалось, что с меня срывают кожу. Я ничего не видел. Кажется, я закричал.

Я очнулся и увидел перед глазами сапоги. Обычные форменные сапоги. Потом кто-то ухватил меня за руку и помог подняться. Голова кружилась. Рубка выглядела так, как будто в ней взорвалась граната – кресла свернуты с мест. Пульт со стороны Ла Миме обгорел, пластик покрытия покоробился и местами торчал клочьями. Устояло только кресло Харлока. Харлок стоял перед ним, за спинкой стояла Ла Миме. Не меньше взвода десантников держали их на прицеле – как и зажатых в углу Кей и Яттарана.
Внезапно солдаты расступились, и в рубку вплыл адмирал Логан на своей гравиплатформе. Он остановился напротив Харлока. Я чуть не крикнул: "Осторожно" – Харлок был при гравишпаге и пистолете, да и у Ла Миме могло что-то оказаться, но офицер, стоявший рядом, остановил меня. Адмирал посмотрел на Харлока и объявил:
– Государственный преступник, именуемый Харлоком! Вы арестованы по обвинению в терроризме и попытке уничтожения существующего строя, а также проникновения в запретную зону.
Харлок усмехнулся.
– А вы транслировали бой на всю обитаемую Галактику?
– Да, – сказал адмирал. – Гайя карает преступников по заслугам.
Я стоял, словно оглушенный – впрочем, я действительно был оглушен и запоздало соображал, что же это было. Не бортовой залп, даже не главный калибр "Океануса"... ЧТО?
– Терренс, – раздался голос рядом.
Логан подъехал мне – теперь он не стоял, а сидел в своем кресле. Он улыбнулся – обычной скупой улыбкой.
– Хорошая работа, Терренс, – сказал он.
– Но вы сказали...
– Что я разочарован? А что я мог сказать в присутствии Харлока и его отребья?
Логан протянул мне жетон.
– Передаю тебе, Терренс Дрейк, временное командование "Аркадией".
Он ушел, пленных увели, солдаты покинули рубку.
Я остался один.

Когда в голове перестало звенеть, я спустился в машинный зал. Там было тихо. Главный компьютер работал, что-то обсчитывал. Я подошел к пульту, запросил отчет о последнем бое. Я ждал, что компьютер выведет схему на экран, но внезапно над пультом развернулась голографическая проекция – видеореконструкция с наложенными траекториями.
Вот "Калейдоскоп" стреляет... сносит горбушку Луны. Перемещается, плавно наводится... на Землю?! И "Аркадия" отчаянным рывком подставляется под луч, горят включенные на полную мощность щиты, корабль разворачивает боком в облаке темной пыли, потом к нему подплывает огромный док и поглощает широко раскрытым зевом ангара.
– Что это было? – вслух повторил я. – Ведь не лучевые пушки?
Ответ гудит, как колокол: "Темная материя".
– Кто здесь?
Никого.
Даже грифа нет, где-то спрятался, если выжил после такого.
Значит, Логан стрелял из излучателя Темной материи по Земле, зная, что Харлок этого не допустит. Зная, что Харлок скорее подставит под удар "Аркадию" и погибнет, чем позволит нанести вред Земле. Я верил Эзре Логану, верил в его честь...
Земля в проекции вдруг начала расти, заполняя весь объем. Потоки темно-багрового цвета, водовороты, арки выбросов вырожденной материи, не преодолевшие гравитации. Этот объект крупнее Земли, Земля внутри него, как в коконе.
– Где детонатор?
Вместо ответа, гудящего колоколом, на голограмме появились линии – траектория уперлась в заброшенную орбитальную станцию, мертвый бублик.
Меня никто не остановил. Я вывел из ангара "Аркадии" шаттл – нездешний, вдвое меньше стандартного военного, и вывел его на траекторию, которую рассчитал главный компьютер. Шлюз станции был раскрыт. Внутри все – как будто бежали в спешке, бросая оборудование и записи. Вот и центральная лаборатория. В центре – установка, ничего особенного, подача модулированного сигнала на излучатель. А вместо излучателя – штука из металла и сверхпрочного стекла. Детонатор. Размером он был ладони в две, не больше. Но тяжелый, как будто свинцовый или налитый ртутью.
Я спрятал его в контейнер и вернулся на шаттл.
Именно тогда я сделал выбор, который осознал много позже. Пока же я всего лишь не хотел смерти человеку, который не оставил Землю и был готов защищать ее ценой жизни. Не просто был готов, поправил я себя. Он на моих глазах это сделал.

Продолжение в комментариях

@темы: фанфики, Космическая опера, ФБ-14, Капитан Харлок и другие

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ФБ-14, космоопера

Ну что, битва завершена.
Начать я хочу с текста, который я доработала уже после публикации на ФБ. Так, совсем чуть-чуть, в деталях.

Название: Дева покидает свой знак
Автор: Альвхильд
Размер: драббл, 918 слов
Источник: О. Ларионова, "Солнце входит в знак Девы"
Персонажи: ОЖП
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G

Посвящается Ольге Ларионовой

— Ты воспитываешь ее как мальчика, Сиимаэ, — сказала Йисмаан. — Это неправильно.
— Она не такая, как мы с тобой, — возразила мама. — Ее нельзя воспитывать, как нас. Я знаю, как растить мальчиков, это проверенные методики.
— А когда она вырастет? Когда поймет, что она не сможет стать лиинаами ни для одного мужчины, потому что лиинаами не становятся? Она останется одинокой, Сиимаэ, и что тогда?
Мама горько вздохнула.
— Я не знаю, Йисмаан, не знаю.
Сийэриин подкралась поближе к двери и прислушалась. Ни мама, ни Йисмаан не знали, что она уже дома, а ходила она совершенно бесшумно.
Она знала, в чем проблема, которую мама обсуждает со своими подругами уже много лет. Мама не была ни ребенком, ни подростком. Она сразу стала взрослой. Первые четыре года жизни женщины Юэнны проводят сначала в Домах Роста, потом еще год — в Домах Развития, а потом пробуждаются и становятся лиинаами тех мужчин, которые их создали. Мама не училась в школе, все знания ей вложили в мозг гипнопедией, в Доме Развития.
Дома об этом не говорили, но в школе как раз недавно проходили по истории времена Великого Бедствия, и Сийэриин писала эссе о проблемах восстановления биосферы. Ученые до сих пор не выяснили, что было причиной страшной эпидемии, от которой погибли все теплокровные существа на Юэнне. Все, включая людей. В живых осталось лишь тридцать три космонавта на околоземных станциях. И женщина среди них была только одна. Когда уцелевшие спустились обратно на поверхность, она сошла с ума и покончила с собой. Сийэриин не могла этого понять. Другие-то остались в здравом рассудке и сумели возродить человечество.
Они создали женщин заново — клонировали клетки той, погибшей. Клоны выросли, стали лиинаами своих создателей и родили много детей. Но только мальчиков. Жён для них снова пришлось выращивать в инкубаторах, потому что тот вирус не давал эмбрионам с двумя Х-хромосомами развиваться нормально, они погибали на самой первой стадии деления. Когда восстанавливали животных, и птиц, и ящериц — всем им пришлось сделать искусственную мутацию, чтобы они могли размножаться естественным путем. А вот с людьми и еще некоторыми животными это не удалось.
Поколение за поколением, столетиями женщины могли рождаться только в стерильных лабораториях. Поколение за поколением шлифовалась новая культура, в которой каждая женщина была ценностью, и каждый мужчина должен был оберегать и защищать ту, которая стала его женой.
У первых не было выбора — все женщины Юэнны были близнецами, копиями одной-единственной. Потом генетики научились придавать им индивидуальность. Потом научились формировать внешность и темперамент по заказу — и появились лиинаами, воистину суженые своих мужей. Каждый мужчина сам формировал облик и задатки характера своей будущей лиинаами, каждый сам задавал изъян, который лишь добавлял ей привлекательности.
Так все и шло, пока не родилась она, Сийэриин. И все так привыкли, что каждый мужчина сам создает облик и характер своей будущей лиинаами, что не знают, как быть с ней, родившейся как мальчик, а не созданной, как девушка.
А мама и Йисмаан больше ничего интересного не сказали. Послышались легкие шаги и глухое постукивание трости по полу. Сийэриин отскочила от двери и убежала в гостиную, как будто давно пришла и сидела там с либрусом. Из маминой комнаты вышла Йисмаан — строгая, прямая, золотые косы венцом вокруг головы, лицо как у древней статуи, бледное, точеное, и длинная туника с летящими рукавами переливается нежным золотом. В руке трость из белого дерева — Йисмаан немного хромает. Это очень популярный дефект, Сийэриин как-то отыскала в информарии, что его делают своим лиинаами сорок восемь процентов мужчин. У прекрасного, совершенного создания должен быть изъян, тогда можно это создание любить. А безупречному можно только поклоняться.
Йисмаан ласково кивнула девочке и плавно прошла к выходу. Мама вышла вместе с ней, чтобы проводить до везделёта.
Мама не хромала, но далеко ходить в одиночку не могла — у нее были слабые мышцы, и папа всегда ходил с ней. Сийэриин хотела спросить у него, почему он выбрал именно такой изъян, с ним же ужасно неудобно жить, но ее останавливало ощущение, что это неподобающий вопрос.
По сравнению с мамой и тем более с ошеломляющей красотой Йисмаан сама Сийэриин была почти некрасивой. Она была похожа на отца — высокого, как все юэнайин, широкоплечего, черноволосого. Зато она была здорова, как мальчик. И, может быть, своему будущему мужу она сможет родить не только сыновей, но и дочерей.

Мама вернулась в дом и остановилась рядом с Сийэриин. Погладила ее по голове.
— Мам, только не надо меня жалеть, — сказала Сийэриин.
— Почему ты думаешь, что я тебя желаю? — Мама села рядом.
— А ты каждый раз, как советуешься со своими подругами насчет меня, ходишь потом и жалеешь.
— А что, не нужно?
— Нет. И вообще. Что вы уперлись так — лиинаами, лиинаами! Вот исполнится мне семнадцать лет, я тоже пойду в Дом Создания и придумаю себе лиинаами.
— Женщины созданы для того, чтобы любить и быть любимыми, Сийэ.
— А я не создана. Я родилась. И у меня будет мой лиинаами. Ты не переживай, мама, мужчину тоже можно создать, технологии позволяют, я спрашивала у учителя Тамаана.

Сиимаэ, улыбнувшись, потрепала волосы дочери и ушла к себе. За дверью улыбка разом пропала. Сиимаэ заплакала бы, но слезы у нее давно кончились. Она не справилась, не смогла вырастить первую за пять столетий естественнорожденную женщину — нежную, живущую любовью к одному-единственному. Да и как бы она смогла? Ее учили растить мальчиков. Никто не знал, что именно она, художница Сиимаэ, родит девочку. Никто не предвидел, что мутация в человеческом геноме, над которой бились столетиями, появится сама. Методики воспитания мальчиков не годятся для девочек, Йисмаан права...
Создать лиинаами для женщины! Немыслимо! Женщины ведь не могут творить, они самой природой предназначены для того, чтобы не творить, а рожать.
А как будет жить мужчина с изъяном? Который будет слабее своей жены? Немыслимо, это немыслимо...
Лучше бы все оставалось по-прежнему.

@темы: фанфики, НФ, Космическая опера, ФБ-14

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Флешмоб

Назовите мне персонажа, и я вам скажу 11 пунктов о нем.

1. Чем он мне нравится
2. Чем не нравится
3. Любимый эпизод с персонажем
4. Любимая фраза персонажа
5. ОТП (мой любимый и для меня самый подходящий герою пейринг)
6. BroTP (броманс - то есть любимый "дженовый пейринг", "пейринг-дружба")
7. Личный фанонный факт про персонажа
8. Непопулярное мнение, связанное с персонажем
9. Что бы хотелось совершить с персонажем, будь он моим
10. Мой страх, связанный с персонажем
11. 5 слов, которые его лучше всего опишут.

"Легенда о героях Галактики", "Мобильный доспех Гандам", "Гандам СИД", "Космический пират капитан Харлок", "Космический линкор"Ямато" и вообще весь Лейдзиверс, персонажи Толкина, "Звездные войны" (только фильмы) - ну и другое, если вы знаете. что я с этими источниками знакома.

Иван Конев, ЛоГГ

Иван Конев, ЛоГГ

1. Чем он мне нравится - непрошибаемой логичностью и выдержкой.
2. Чем не нравится - нет такого.
3. Любимый эпизод с персонажем - Конев и кроссворды.
4. Любимая фраза персонажа - не помню, честно.
5. ОТП (мой любимый и для меня самый подходящий герою пейринг) - личная жизнь Конева покрыта мраком тайны :-) Думаю, что кто-то есть, но кто именно - не знает никто, кроме Конева и его дамы сердца.
6. BroTP (броманс - то есть любимый "дженовый пейринг", "пейринг-дружба") - Поплан, разумеется. У них замечательный дуэт.
7. Личный фанонный факт про персонажа - Конев летает лучше Поплана, он лучший тактик и стреляет точнее, но не выделывается.
8. Непопулярное мнение, связанное с персонажем - я не знаю, какое мнение популярное, скажу, какое есть. В паре Поплан-Конев основа, опора и ведущий - Конев.
9. Что бы хотелось совершить с персонажем, будь он моим - я бы сделала так, чтобы он выжил. Но на эту тему очень хорошо написала [L]AnnetСat[/L]
10. Мой страх, связанный с персонажем - это не настолько мне близкий персонаж, чтобы у меня на его счет водились страхи.
11. 5 слов, которые его лучше всего опишут - надежный,умный, ас, пилот, командир

Дейнерис, ПЛиО

Дейнерис, ПЛиО

1. Чем нравится - умом и сообразительностью.
2. Чем не нравится - зацикленностью на сексе, тем, что в какой-то момент стала думать совсем не головой.
3. Любимый эпизод с персонажем - "Дракарис!" в Гисе.
4. Любимая фраза персонажа - "Я молода и ничего не понимаю в войнах..."
5. ОТП (мой любимый и для меня самый подходящий герою пейринг) - Дейнерис и Дрогон. Симбиоз Всадника и дракона.
6. BroTP (броманс - то есть любимый "дженовый пейринг", "пейринг-дружба") - пока такого нет. Надеюсь, дальше появится.
7. Личный фанонный факт про персонажа - Дейнерис не только Предсказанный Принц. Она во многом "последний человек из Валирии", хотя о Валирии совсем не думает.
8. Непопулярное мнение, связанное с персонажем - опять же, я не знаю, какое мнение популярное. Я думаю, что пока Дейнерис не поймет, что она сама по себе сила, без стоящего рядом мужчины-любовника, она не развернется во всей красе.
9. Что бы хотелось совершить с персонажем, будь она моим - она бы не стала любовницей Даарио, не выходила бы замуж за этого миеринского засранца и уделила бы больше времени изучению сведений о драконах. Еще: она бы больше значения придавала советам Куэйты и постаралась бы выяснить, что за ними стоит. О чем это.
10. Мой страх, связанный с персонажем - что она так и будет метаться между мужиками.
11. 5 слов, которые ее лучше всего опишут - одинокая, отважная, ответственная, настоящая королева.

Капитан Харлок

Ну что, Харлок. Должна сразу предупредить: у меня в голове мозаика из разных вариантов его истории.

1. Чем он мне нравится - честь, мужество, упрямство. Все вокруг уже махнули рукой и легли под мазонок или иллюмидян каких-нибудь, а Харлок упирается до последнего. В одиночку.
2. Чем не нравится - пафос. Мацумото временами переливает через край.
3. Любимый эпизод с персонажем - Харлок объясняет Дайбе Тадаси правила жизни на борту "Аркадии"
4. Любимая фраза персонажа - "Мы ни о чем не просим. Ни от кого не ждем помощи. Никогда больше не будем мы воевать под иным флагом. Мы будем сражаться только за то, во что верим, - под нашим флагом, пока мы живы".
5. ОТП (мой любимый и для меня самый подходящий герою пейринг) - Майя, конечно же. (не путать с Майей, дочерью Оямы Тосиро)
6. BroTP (броманс - то есть любимый "дженовый пейринг", "пейринг-дружба") - ну, тут без вариантов Ояма Тосиро.
7. Личный фанонный факт про персонажа - да, Харлок вечен, потому что это в какой-то момент становится уже не личным именем, а должностью. "Тогда над ним склонится друг из близких самый смелый, чтобы у Робина из рук взять меткий лук и стрелы. В заветный рог он затрубит над рощами Шервуда. Пока он в схватке не убит, он будет Робин Гудом".
8. Непопулярное мнение, связанное с персонажем - да черт его знает, какое популярное. Харлок собирает на своей "Аркадии" маргиналов, неприкаянных, тех, которым места нет в обычной жизни, чудаков. В результате у него на борту в мирное время бедлам, от которого Тадаси поначалу охреневает. Ничего, когда придет его час встать к штурвалу "Аркадии", у него будет то же самое.
9. Что бы хотелось совершить с персонажем, будь он моим - добавить рассудительности и сделать героизм чуть более осмысленным.
10. Мой страх, связанный с персонажем - осуществился. В 3D ублюдочный сюжет и от Харлока остался один пафос.
11. 5 слов, которые его лучше всего опишут. - гордый, упрямый, романтик, трагический герой.

Фредерика Гринхилл, ЛоГГ

Фредерика Гринхилл, ЛоГГ

1. Чем она мне нравится - верностью мечте, карьерой, силой духа.
2. Чем не нравится - манерой речи. Все-таки это типичная "женская" речь из приниженной позиции.
3. Любимый эпизод с персонажем - явление в виде адъютанта Яна. Сватовство Яна.
4. Любимая фраза персонажа - "Помните, что вы мне сказали? - Что? - Лучше бы это был кофе!"
5. ОТП (мой любимый и для меня самый подходящий герою пейринг) - Ян Вэньли, и никаких гвоздей
6. BroTP (броманс - то есть любимый "дженовый пейринг", "пейринг-дружба") - ха-ха, меня сейчас убьют за нетрадиционность. Фредерика - Шенкопф.
7. Личный фанонный факт про персонажа - после всего Фредерика внезапно для себя окажется сначала ВРИО президента Баалатской республики, затем президентом, затем премьер-министром на пару сроков.
8. Непопулярное мнение, связанное с персонажем - после смерти Яна она осознанно соглашается стать президентом Изерлонской республики, чтобы продолжать его дело. И не ради любви лично к Яну, а потому, что разделяет его убеждения - как, впрочем, все изерлонское командование. Вопреки распространенному мнению и сомнениям Юлиана.
9. Что бы хотелось совершить с персонажем, будь он моим - чтобы у них с Яном все же был ребенок.
10. Мой страх, связанный с персонажем - нет такого.
11. 5 слов, которые его лучше всего опишут - компетентность, точность, ответственность, любовь и верность.
.

запись создана: 01.06.2014 в 23:33

@темы: вопросы и ответы, по заказам, фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Флэшмоб

09.04.2014 в 10:32

Пишет  AnnetCat:

Пошел такой флешмоб по ленте.

О текстах
Назовите мне любой мой текст - фик или оридж, неважно - и я в вольной форме что-то вам про него расскажу.

И тут я поняла, что таки хочу об этом поговорить)

Мне тоже интересно.


Аквиана - значит, про

"Тень отца"

"Тень отца"...

Идея грызла меня давно, еще с тех пор, как никаких первых эпизодов не было даже в планах. Как Люк и Лея осмыслили свое родство? Стало ли о нем известно? Или они сохранили в тайне истинную личность Дарта Вейдера? Ведь, по идее, кругом должно было быть полно людей. которые знали Анакина. ну вот как Оби-ван. Прошло ведь меньше четверти века, на фамилию "Скайуокер" в некоторых кругах должны были просто делать стойку.
Потом вышли эпизоды 1-3, я посмотрела дополнительные материалы к ним - и идея кристаллизовалась. Люк должен был, просто был обязан отыскать свою мать. Плюс стопроцентное попадание в то, как я представляла себе Анакина внешне. Да Хайден Кристенсен - просто идеальный Анакин, а какой из него был бы Кирхайс!
Начало давно лежало у меня в черновиках. Идея была в том, чтобы сыграть на контрасте Люка и Анакина и на том, что лежит под поверхностью. Что блестящий джедай Анакин на самом деле жаждет силы, гонится за призраком могущества, а вроде бы не уверенный в себе Люк четко знает, куда не нужно лезть, где граница Темной Стороны. Кстати, все сиквелы я считаю ООС-шными фанфиками, и поэтому история о том, как Люк ходил на Темную сторону, числю по разряду фэнских фантазий (каковыми они и являются на самом деле).
Ну и вот, я уперлась в диалоги. Я их плохо пишу. И я поделилась горем с Моррет, ей понравилась идея, она написала кусок. Потом я еще кусок написала, потом мы сочинили остальное и она это записала, а я отредактировала слегка.
Так оно и получилось.
Но идея написать о Люке и хвостах из прошлого еще не реализована до конца, есть еще сюжеты в планах.

Белочка Тилли,

"Кузнечик, переведи"

"Кузнечик, переведи"

Текст - чистой воды конструкция, написан на прошлогодний ФБ-шный спецквест, кроссовер. Дело было так: Айриэн, Фирнвен и компания сочинили очередную переделку пратчетовской песенки про ежика. И вот мы с Айриэн обсуждали, не выложить ли ее как таковую. Слово за слово - дошли до запорожцев с письмом к турецкому султану, а там и до "Стариков".
Ну и я написала. С трибьютом к айриэновской "Профессии" - героиня "Профессии" Эйлин Кэллаган тоже участвует. И с одним из любимых моих стихотворений Тарковского, которое здорово легло на историю прозвища.
На самом деле Блюмхарт в "Кузнечике" - совсем не тот Блюмхарт, который в "Сыне полка" и "Ученике Волшебника". Другой вариант персонажа, если можно так выразиться.

LynxCancer,

"Имя розы"

"Имя розы".

Этот текст - прямой родственник первой части "Ученика волшебника", в которой Юлиан приходит в себя в медотсеке "Брунгильды". Приходишь ты в себя, а ты на "Брунгильде"... И написать я сначала хотела о том, как они там в себя приходят, и как в этом медотсеке лежат тяжелораненые, которых нельзя транспортировать - вперемешку имперцы и альянсовцы. Эдакий госпиталь MASH. И они ж там не один день лежат, а как минимум до Хайнессена.
И в самом начале возник у меня персонаж, парнишка-санитар, который украшает там белые стенки картинками, вырезанными из журнала "Огонек". В частности - официальными фото АНнерозе. Самая красивая женщина Рейха, Дева Тысячи Сердец и все такое.
И никак не получался у меня этот госпиталь, эти медики -а туда и альянсовских должны были заслать, ага, американские врачи на стажировке в Кремлевской больнице...
А потом как-то меня стукнуло по темечку и я написала бред Линца, художественный такой, структурированный. Как он идет через страну мертвых, а там то Андромеда (и прочие жертвы дракону), и спящая красавица, причем в каноничном терновом кусте с железными шипами, то заброшенная и оскверненная церковь, в которой у нечисти босхов пир, и Аннерозе как мойра, и ее темный двойник-соблазнитель, и мертвые друзья, помогающие герою ("Что означает это слово?" - "Искренность. Написанное красным - верность до конца жизни и еще немного после"). Аннерозе стала вторым героем текста. Да, она там типичная damsel in distress, но она при этом живая в стране мертвых, и чтобы избавиться от всей этой дряни, ей нужно выйти. А она одна не может. Потому что (как подразумевается) предполагаемые спасатели хотят от нее награды, а это снова возвращает ее к началу лабиринта. Она сможет выйти из лабиринта, если ее выведет оттуда настоящий рыцарь.
Читать можно и как некоторую мистику (да, Аннерозе тоже видела этот сон, да, она при встрече напомнит Линцу, что тот хотел написать ее портрет, да, без нее Линц не вышел бы из страны мертвых, просто умер бы), и как реализм (Линц видел фото Аннерозе. которыми увешал стенки мальчик-санитар, вот ему и приснился ред).
Ну и плюс всякая игра слов: имя розы, рыцарь Розы, белая роза - красная роза, Аннерозе, "Я видел сон"...

Айриэн,

"Злословие"

"Злословие"

Текст, собственно, родился из одной фразы романа и сна о том, как я нахожусь где-то в среди людей, и мне надо пройти, но приходится расталкивать их, лавировать, они не двигаются - в общем, о сопротивлении среды. И еще там был плотный туман, в котором ничего не было видно толком. А меня, надо сказать, такие ситуации страшно раздражают, просто бесят.
Фраза была насчет того, что Райнхард был так красив, что если бы не было точно известно, что кайзер большой любитель женщин, то многие сочли бы, что он спит с кайзером. И дальше - но одного взгляда его ледяных глаз было достаточно, чтобы такие мысли больше не посещали и т.д.
И дуэль.
Форма сложилась сразу - некто третий, человек, через чье восприятие все происходит, и собственно сплетни, в темпе речи. Образ несчастного рассказчика тоже нарисовался сразу - человек слабый, подверженный влиянию, в меру осторожный, почти не применяющий разум в привычных ситуациях. Не, нуачо - все же сплетничают, никого не заботит соответствие сплетни реальности, так просто, языки чешем, small talk такой. Плюс личные пристрастия, грешок педерастии - опять же, чотакова-то, слугу потрахивать?
Мне кажется. что в этом тексте удалось передать ощущение сопротивления среды - медленной, тягучей, обволакивающей.

-Соболь-,

"Я еще вернусь"

"Я еще вернусь"

Опять же издалека. Я терпеть не могу главного героя "Галактического экспресса 999". Главным образом потому, что он никакой. В каждой серии это несколько другой мальчик, и к тому же не живой, а конструкт, катализатор событий, и возраст у него плавает. Еще и идиот. Но ребенок-идиот, который громко орет и делает именно то, от чего его остерегают - это типичный герой аниме 70-х. Дайба Тадаши на его фоне - интеллектуал, владеющий собой.
Плюс графика. Нарисован Тэцуро все же отвратно. В общем, не получается ему сочувствовать.
А история путешествия мальчика, избранного в спутники Мэтель, таинственной принцессой планеты Ла Металл - прекрасна.
Помимо "999" у нас есть "Королева тысячелетия" и "История Мэтель" с их драматизмом.
В общем у меня в распоряжении был мацумотовский конструктор, из которого я быстренько свинтила сюжет. Но текст долго не сочинялся, а потом вдруг идея наложилась на войну и партизан. Старик - станционный смотритель, старуха, зимняя ночь, выцветшие фотографии на стене, поезд, уходящий от погони... Только этого мне и не хватало, чтобы текст вылился в файл. буквально одним росчерком, я просто села и написала его от начала до конца.
.

запись создана: 09.04.2014 в 12:31

@темы: вопросы и ответы, по заказам, фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра