Я все хотела доработать этот текст, но дело ограничилось правкой и мелкими изменениями. Пусть будет таким.
Название: Принцесса Альдераана
Автор: Альвхильд
Команда: fandom Space Opera & Fiction 2016
Размер: макси, 15 093 слова
Источник: "Звездные войны"
Пейринг/Персонажи: Лея Органа, Люк Скайуокер, Хан Соло, Чубакка, Лэндо Калриссиан и другие
Категория: джен
Жанр: экшен, драма
Рейтинг: R (за нецензурные слова)
Краткое содержание: сенатор Новой Республики Лея Органа выступает против рабства, в прессе бушует кампания дискредитации, Хан Соло пересматривает свое отношение к проституции, а уцелевшие альдераанцы Галактики высказывают свое мнение.
Примечание/Предупреждения: использованы элементы РВ. Диснеевские фантазии побоку.
Если бы ярость могла преодолеть расстояние до человека, гладкая самодовольная физиономия которого занимала половину экрана, то его разорвало бы в мелкие брызги. Легенды говорили, что то ли древние воины Силы, то ли ситхи так могли. А Лею всю жизнь учили сдерживать эмоции, и поэтому даже экран остался цел.
— Зададимся вопросом: как удалось ей совмещать работу в имперском Сенате с подпольной деятельностью? Резидент Альянса в самом сердце Империи — что может быть неправдоподобнее? Но если предположить, что Лея Органа была агентом совсем другой стороны, все становится на свои места: и дважды разыгранная императором ловушка с приманкой в виде Звезды Смерти, и пресловутое похищение планов — когда цепочка посредников оборвалась именно в тот момент, как планы должны были попасть к ее высочеству. Вся дальнейшая история — пленение принцессы Дартом Вейдером, спасение каким-то фермерским парнем и последним из рыцарей-джедаев — наводит на мысль об инсценировке. Не забывайте, что для генерала Оби-вана Кеноби, героя Старой Республики, это якобы спасение стало билетом в один конец, приведя его под световой меч Дарта Вейдера.
Шум, возгласы удивления, несколько тактов музыкальной заставки.
— На этом мы прервемся до следующего выпуска. Ровно через неделю вы узнаете тайну юноши с планеты Татуин, кто сыграл роковую роль в судьбе Альдераана, в какую сумму принцесса Лея оценила свою жизнь и чем расплатилась за свое якобы спасение. Ждем вас у экранов в час выхода программы "Голая правда".
Лее хотелось бросить в экран чем-нибудь тяжелым или заорать в полный голос, но вместо этого она выключила головид, набрала номер начальника охраны и попросила его установить, кто сделал тот звонок, после которого она включила телетрансляцию. "Это касается вас, — сказал не лишенный приятности голос. — И вашего брата". Голос принадлежал человеку, в этом Лея не сомневалась. У нее был хороший слух, она умела различать тончайшие оттенки речи и вполне доверяла своей способности опознавать видовую принадлежность говорящего. Человек, хомо. Который знает, что у нее есть брат.
Зал сената на Чандриле, новой столице Республики, был построен по образцу Амфитеатра Сената на Корусканте — спускающиеся к центру ряды выдвигающихся гравиячеек. Правда, вместо имперских тысячи с лишним тут было от силы полторы сотни мест. Лея не представляла себе, как мог работать такой монстр — гигантская Старая Республика, переросшая возможности своей управляющей структуры, развалилась под собственной тяжестью. В Новой Республике не насчитывалось пока и четверти прежнего состава регионов, посылавших представителей в Сенат, но уже разрабатывался проект по реструктуризации управления.
Впервые Лея вошла в зал сената в пятнадцать лет, секретарем сенатора от Альдераана Бэйла Органы. Уже через год сенатором стала она сама, а отец заменил в правительстве Альдераана мать, которая стала болеть все чаще. Сейчас Лея представляла в новом сенате Альвираин или, как его называли, Новый Альдераан и его сектор. Альвираин был второй по значимости планетой Альдераанского Союза — неудивительно, что после гибели Альдераана столицей для всех альдераанцев галактики стал именно он. Лея гордилась тем, что выиграла выборы, а не была назначена альвираинским правительством.
Было непривычно видеть в ложах нелюдские лица. Имперский сенат состоял только из людей. Палпатин не доверял инородцам, а империя силой оружия поддерживала примат человеческой расы над всеми другими. Победа Альянса вернула в сенатские кресла мон-каламари и ботанов, маластерцев и тогрутов, твилекков и вуки. Лея посмотрела в гостевую ложу, справа от возвышения для ложи спикера. Темнокожие ушастые гуманоиды в облегающих одеждах неброских пыльных тонов — зайгеррская делегация. Твилекк — это, вероятно, посланец хаттов из Внешних пределов. И неймодианцы в своих высоких шапках. Все здесь.
Лея получила слово первой.
Она знала, что ее белое платье ослепительно сияет на серо-черном фоне амфитеатра. Белый был ее цветом, ее выбором — на нем видно каждое пятнышко. Усиленный акустикой, ее голос летел над огромным залом:
— ...Император узаконил рабство, узаконив превращение миллионов разумных существ в говорящие орудия и позволив обходиться с ними как не всякий фермер обходится со скотиной. Рабство — это изнанка империи, для которой любой из вас — всего лишь винтик, который можно заменить. Это позор Галактики, дно, ниже которого нам некуда падать. Ради всех тех, кто был убит и искалечен, лишен всякого достоинства в рабстве мы должны решительно и без сомнений пресечь этот позор.
— Вы хотите лишить нас средств к существованию, ослабить и захватить! — вскричал зайгеррианин. — Я требую,чтобы Республика не вмешивалась в дела Зайгерра и наши тысячелетние традиции!
Лея подняла руку, переключая внимание на себя.
— Традиции, основанные на чужом горе и крови — не то, что делает вам честь. Я говорю и повторяю: рабство должно быть уничтожено! Все, кто был обращен в рабов, должны обрести свободу и вернуться домой!
Настала опасная тишина. В такую тишину обычно проваливаются самые продуманные проекты. Вдруг раздался ликующий рев, и сенатор Шеккар, огромный полуседой вуки, вскочил, потрясая над головой сомкнутыми руками. Щелкнул, переключаясь, транслятор.
— Тридцать лет мы ждали этого часа! Кашиик за Альдераан!
Этого оказалось достаточно — почтенные сенаторы вскакивали и орали, перекрикивая друг друга:
— Мон-кала за Альдераан!
— Это развалит экономику!
— Долой рабство!
— Семь Лун за Альдераан!
— Набу за Альдераан!
И, неожиданно, высокий синтезированный голос автопереводчика:
— Геонозис за Альдераан!
Лея оглянулась. Пуджа Наберрие стояла в своей ложе, подняв над головой руку в жесте торжества. В тяжелой прическе ярко сияли самоцветы, серебряные переливы взблескивали в складках графитово-серого одеяния.
— Слово сенатору от Набу! — провозгласил спикер.
Ложа выехала вперед.
— Народ и сенат Галактики! Тысячу лет назад наши предки основали Галактическую Республику. Они объявили, что каждое разумное существо рождается свободным и равным другим. Они провозгласили равные права и справедливость для всех граждан. Пока Республика помнила об этом, она стояла. Когда народ и сенат Старой Республики допустили отступление от этого принципа, Республика пала. Нельзя приносить интересы отдельной личности в жертву мифическим государственным интересам. Государство существует ради защиты прав каждого своего гражданина, а не для того, чтобы граждане отказывались от своих прав во имя его существования. Вслед за сенатором от Альдераана я повторяю: рабство должно быть уничтожено!
Ток-шоу "Постель наизнанку"
— Итак, что говорит опрос о секс-рейтинге нашего правительства? Опрос проводился среди хомо и псевдохомо, разумеется.
На пятом месте — старушка Мон Мотма, президент. Прекрасно выглядит на восьмом десятке, не так ли?
На четвертом месте — Далла Синберг, министр образования. Странно, она же толстовата, вон, второй подбородок намечается. Что? Зато обаятельная? Ну, может быть.
На третьем — сенатор Пуджа Наберрие. Эй, а кто-нибудь видел ее без грима? Знаете старую шутку? Женился кореллианец на набуанке... (смех) Ага, знаете.
Второе место? Вы еще сомневаетесь? Винг-коммандер Шара Бэй! Да, это флот, а не правительство, но сделаем исключение для прекрасной летчицы!
И наконец, на первом месте несравненная Лея Органа! Тадамм! Есть ли любовник у Прекрасной Альдераанки? О, да тут целый список кандидатур! Кого выберет Белая Принцесса — пилота грузовика Хана Соло, имевшего в прошлом трения с законом, или Люка Скайуокера, известного как Последний Джедай? Делайте ставки!
Из панорамного окна открывался вид на город сверху. Лея знала, что кроме транспаристила оно защищено силовыми полями, но все равно старалась не подходить близко — как будто подставляешься под снайпера. А ведь снаружи окно не было прозрачным, только изнутри. Но знание не помогало, желание отойти, спрятаться, не подставляться была сильнее. Лея подумала, что по тому, кто из них троих какую позицию занял, легко можно определить, кто участвовал в боевых операциях, а кто нет. Пуджа и Мон Мотма, возможно, тоже опасались широких панорамных окон, но все же вели себя так, как будто не замечают своей уязвимости.
— Оперативно вы, — сказала госпожа канцлер.
— Больная проблема, — ответила сенатор Наберрие. — Надеюсь, что когда дойдет до настоящего дела, исполнительная власть нас поддержит.
Она прямо посмотрела в глаза Мон Мотме. Худая высокая женщина, все еще красивая в свои почти семьдесят, бесстрашно встретила ее взгляд.
— Я поддержу вас. Что вы намерены делать теперь?
— Статистика, отчет о положении дел в перевалочных пунктах. Аналитика, — ответила Лея. — Пуджа будет заниматься статистикой, а я собираюсь посетить Внешние Миры.
— Надо представить масштаб проблемы, понять, как функционирует сеть работорговли, как ее можно пресечь. Безопаснее всего будет уронить спрос на рабов, то есть сделать рабство невыгодным, а я даже приблизительно не представляю, как, — сказала госпожа канцлер.
— Данные мы вам предоставим. — Пуджа сощурилась и качнула головой — блеснули искры на самоцветных шпильках в высоком шиньоне. — Комитет составили вполне вменяемый, спасибо сенатору Шеккару.
Мон Мотма задумчиво посмотрела на свой датапад. Дела набегали волнами, каждое надо было сделать прямо сейчас, а лучше — вчера. Четверть века она сражалась против Империи и три года пыталась собрать осколки, и конца-края этому не видать. И чтобы ни в коем случае не сложить из осколков снова ту, старую, республику, страшное бюрократическое чудовище, пожравшее само себя — а заодно миллиарды людей. Словом "люди" Мон Мотма привычно называла всех разумных существ, от ракообразных мон-каламари до рептилоидов, от жабообразных хаттов до людей. Ей страшно не хватало тех, с кем она начинала — Бэйла Органы, Падме Наберрие, Нии Алавар, Фанг Зара, Таннера Кадамана... От большинства из них не осталось даже могил, только голофото в архивах.
Новому поколению, вот этим девочкам, еще предстоит стряхнуть с себя, выдавить то, чему они научились в Империи, и научиться действовать иначе. Впрочем, они справляются.
Из публицистической колонки Алакара Венда, политолога
"Правдоподобна ли история уничтожения Альдераана, рассказанная принцессой Леей Органа? Обычно для выяснения истины мы находим перекрестные источники, анализируем все доступные нам сведения. В этом же случае мы имеем несколько бесспорных фактов и один рассказ непосредственной участницы событий.
Давайте проследим всю цепочку.
Итак. Было ли выгодно Империи уничтожение Альдераана? Известно, что император не поддерживал доктрину устрашения Моффа Таркина, а сам Таркин был военным до мозга костей, преданным имперскому порядку. Не известно ни одного случая, когда он нарушил или обошел бы приказ. Следовательно, Таркин не мог пойти против императора и отдать приказ уничтожить планету, играющую заметную роль в галактической экономике. Но вопросы экономики и управления никогда не волновали Дарта Вейдера. Именно он, скорее всего, и отдал роковой приказ.
Было ли выгодно уничтожение Альдераана Лее Органе? "Ведь она сама альдераанка," — говорят ее сторонники. Возможно, ее устроила бы смерть Бэйла и Брехи Органа, но наследственная власть налагает определенные обязательства. Принцессе Лее пришлось бы отчитываться за свои действия и нести за них ответственность, она не могла бы свободно распоряжаться собой и своим состоянием. А так она получила доступ к огромным активам, которые альдераанская правящая верхушка вложила в галактические финансовые фонды. Никакой отчетности, никаких ограничений. "
Из комментариев:
"И кто это у нас топит за поиски предателей Альянса? А это джентльхомо Венд, который всю дорогу лизал жопу императору и сочинил афоризм "Альянсу нужны великие потрясения, а нам нужна великая Галактика". Как насчет великой галактики теперь?"
"Зато теперь он осознал и лижет жопу республиканскому правительству. Почем нынче такие "расследования", Алакарчик?"
"Алакар жжот! Жми дальше, наверняка она сливала инфу через своего любовника".
Люк заметил ее, едва она вошла в читальный зал. Он сидел на своем любимом месте, в отдельной нише с терминалом и большим рабочим столом.
— Как дела? — спросила Лея. — Есть добыча?
— Немного есть, — ответил, улыбаясь, Люк.
Библиотека Сената была огромна. Лея раскопала, что остатки библиотеки джедайского Храма попали сначала в ее фонды, а потом сюда, в главный библиотечный центр Чандрилы. И теперь Люк рылся в этих остатках, пытаясь восстановить утраченное. Сегодня его добычей стала малоформатная книжица в пластиковой обложке. На первой странице обложки был вытиснен белый феникс со звездой — эмблема Ордена и всего два слова: "Путь джедая".
— Что это?
— Это руководство юного джедая, — сказал Люк, все еще улыбаясь. — Каждому новичку выдавали вот такую книжку, значит, их были сотни тысяч, а сохранилась на планетах Ядра, подозреваю, только вот эта.
Он раскрыл книжку и показал форзац, исписанный разными почерками.
— Йода, — прочла Лея. — Таме Керулиан... Дуку... Квай-Гон Джинн... Оби-ван Кеноби... Кеноби!
— Читай дальше, — сказал Люк.
Лея всмотрелась в небрежные, сливающиеся буквы.
— Анакин... Скайуокер...
Ниже было еще одно имя, ей неизвестное. А потом знакомый росчерк, тонкий и изящный, который знал каждый сенатор и высокопоставленный чиновник Империи — личный знак самого Императора. И написанное тем же вычурным почерком тайное имя — Дарт Сидиус.
— Что это?
— Подписи владельцев, я так думаю. От учителя к ученику.
Книжка действительно была затрепанной, на полях там и тут бывшие владельцы писали какие-то примечания.
— Я сниму тебе копию, — пообещал Люк. — Вот что интересно: оказывается, Анакин Скайуокер был принят в Орден в обход стандартной процедуры. Он не был послушником, не проходил начального обучения, стал сразу падаваном. Я сделал пару запросов о событиях тех лет и выяснил, что родом он был с Татуина.
— Это мы и так знали, — мрачно сказала Лея. — Раз твои дядя и тетя там жили...
— Дело в том, — сказал Люк, — что Анакин Скайуокер был рабом.
— Не может быть!
— Почему же? Татуин — окраина, вотчина хаттов, хатты практикуют рабство. Половина кораблей, садящихся в Мос Эспа и Мос Айсли, возят рабов.
Лея подвинула к столу второй стул, села.
Люк раскрыл на датападе документ.
— Вот смотри: отчет о финансовых расходах рыцаря-Джедая Квай-Гон Джинна, сопровождавшего королеву планеты Набу. Так, остановка на Татуине вследствие аварии двигателя. Хаттских денег у них не было, и им помог местный мальчик, который выиграл гонки на подрейсерах. Знаешь, какие гонки он выиграл? Бунта-Ив.
— На подрейсерах? Маластерские гонки? — ахнула Лея.
— "Он неоднократно участвовал в гонках, но дошел до финиша первый раз, — прочитал Люк. — Это явное свидетельство спонтанной инициации после контакта с обученным джедаем, то есть со мной". Это Квай-гон Джинн пишет.
— Инициация, — пробормотала Лея. — Я стала кое-что ощущать после Беспина. Когда я услышала тебя, помнишь?
— А я — после смерти Бена. Похоже, тот единственный урок обращения с Силой, который он мне дал, и был инициацией.
Лея перелистнула несколько страниц книжки, уставилась на картинку, изображавшую джедая-послушника с косичкой за правым ухом.
— Ты сегодня не читал новости?
— И даже смотрел.
У Леи в груди похолодело.
— И... что ты об этом думаешь?
— Что ты была великолепна. Что вы теперь собираетесь делать?
Ну конечно, вряд ли Люк смотрел скандальное разговорное шоу, а вот ее выступления в сенате, если идет трансляция, смотрит всегда.
— Я лечу во Внешние Пределы. Чтобы представить себе ситуацию наглядно. И потом доложить в сенате.
Люк нахмурился. Он никогда не уговаривал ее остаться или не лезть в пекло, это Хан вечно пытается ее отговорить. Кстати, надо посоветоваться с Ханом. Но вот эта передача...
— Люк, я тебе сейчас кое-что покажу, а ты мне скажи, что ты об этом думаешь.
Вся передача была сделана по прозрачнейшему принципу пропаганды, Лея это видела — и все же едва сдерживалась, чтобы не начать объяснять Люку, где ложь.
— Тебе не кажется, что это кто-то пытается нейтрализовать законопроект о работорговле? — спросил Люк.
— Может быть. Но перед этим мне в резиденцию позвонили с общественного номера и сказали включить ТВ. И еще сказали, что дело касается моего брата. А о том, что мы с тобой брат и сестра, знает не так уж много лиц.
— С нашей стороны, — мягко сказал Люк.
— Не поняла?
— Вейдер как-то узнал, кто я такой. Не сразу, конечно, но узнал. И на Хоте прицельно меня искал. Не сам же он наводил справки, значит, у него было доверенное лицо. Могло такое лицо слить информацию твоим политическим врагам?
— Могло. А может, это лицо само ведет свои игры и хочет меня шантажировать.
— Чем?
— Если бы я знала!
— Родство с Вейдером подойдет?
— О, черт! — Лея вскочила.
Люк мягко усадил ее обратно.
— Ты считаешь, что это компрометирующие сведения?
— Вейдер, Люк! Правая рука императора!
— А не Анакин Скайуокер, легендарный герой? — спросил Люк. — И вообще, не все ли равно, чьи там были яйцеклетка и сперматозоид?
Лея прикусила губу. Для нее отцом был Бэйл Органа-Антиллес, матерью — Бреха Органа, родиной — Альдераан. Никакой генетический анализ не мог этого изменить — а ведь Люк настоял, и анализ сделали, и да, они были детьми одного отца и одной матери.
— А знаешь, что самое странное? — спросил Люк. — То, что из всех имперских архивов тщательно удалены сведения об Анакине Скайуокере. Все, что я нашел — рассказы очевидцев, тех, кто знал его лично. Зачищены даже архивы медиа, я нашел только несколько новостных заметок с упоминанием его имени. А ведь он был одним из генералов армии Республики! О других сохранилось гораздо больше.
— Человек-невидимка. Лучше всех спрятанный, под шлемом. Боялся, что узнают? Стыдно было?
— Не знаю. Но у него... у него вся голова была в шрамах.
Лея прикусила губу. Чтобы не сказать чего-нибудь резкого и обидного. Она ненавидела Дарта Вейдера, а Анакин Скайуокер был для нее только именем. У Люка все было иначе — с детства отец был для него таинственной и героической фигурой, и Вейдера он скорее жалел. Лея так не могла.
— Из меня вышел бы плохой джедай, братец, — сказала она. — Я не умею прощать.
— Из меня тоже — необученный и невежественный.
— Эй-эй, — возмутилась Лея. — Парень с дикого фронтира, который с первого раза поступил в Техноуниверситет — это не невежественный.
— С техникой все просто, с математикой тоже. А с Силой... Кстати! По идее, ты должна быть также Сильна, как и я. А значит, тебе нужно освоить хотя бы медитацию и базовые приемы.
Лея внезапно задумалась, взгляд стал отсутствующим.
— Знаешь что? — медленно проговорила она. — А ведь наш маршрут не случайно пролегал мимо Татуина. Я должна была там встретиться с Оби-Ваном, и то, что я должна была передать ему устно, очень похоже на шифр. Про Войны Клонов, просьба помочь отцу.... Это было не о войне и не о Восстании. Это было обо мне. Скажи, ведь джедай виден в Силе?
— Да, если он не умеет закрываться. Когда действует — особенно. Это как волна, которая прокатывается через всех.
— А обученные и необученные различаются?
Люк покачал головой.
— Я различия не вижу. Но я не встречался с обученными джедаями, кроме Бена и Йоды, а они маскировались. Да и у меня с контролем Силы было все плохо, я или шарашил Силой со всей дури, или блокировался, какие уже там тонкости восприятия.
— А представь себе, что мы бы вдвоем у него учились?
— Ругались бы каждый день, — притворно вздохнул Люк. — Лея, я хочу поискать уцелевших джедаев. Сила — слишком соблазнительный и мощный инструмент, чтобы учиться на своих ошибках. Даже если они были всего лишь падаванами — они все равно знали и умели больше, чем я.
— Кстати, ты опять отказался от правительственной стипендии...
— Лея, — Люк поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок. — Я не должен зависеть от правительства. Никак.
— Но ты и от меня отказался взять... Люк, ты не можешь одновременно учиться в Техноуниверситете и работать. Давай я cделаю тебе счет...
— Не надо. Мне есть на что жить. И даже больше.
— Откуда? — удивилась Лея.
После гибели Альдераана Лея унаследовала все, что семья Органа вкладывала в галактические банки и ценные бумаги. Не говоря уже о том, что у нее были свои счета в корускантских банках. У Люка, когда они познакомились, не было ничего, кроме светового меча на поясе. За пять лет Восстания и три года после Эндора Люку просто неоткуда было получить столько денег.
— Это Дарт Вейдер. Представляешь, оказывается, я был вписан в его завещание.
Ну да. У империи срезали верхушку и заменили армию, а все остальное еще надо перебирать по винтику.
— И много там?
— Если бы я не выиграл стипендию в Техноложку, то хватило бы на оплату учебы. На жизнь, правда, уже нет.
— Скромно жил второй человек в Империи, даже странно.
— Не очень. Он был киборгом — конечности, легкие, больше половины тела вообще. На поддержание жизнедеятельности и обслуживание уходило очень много денег. Он финансировал кучу разработок, разработки перспективные.
Дарт Вейдер, финансирующий отнюдь не военные разработки, а биомеханику и протезирование, — это была новость, да.
— Скинь мне все по его проектам, я подумаю, что можно сделать. И поговори с ребятами из подразделения спецопераций — у них были контакты с подозрительными в смысле Силы лицами.
Люк свернул датапад.
— Когда ты летишь в свою рекогносцировку? И на чем? Я хочу принять участие. Можно?
Программа "Интриги и расследования"
— Сегодня объект нашего интереса... (фанфары) Люк Скайуокер, последний джедай. Присмотримся к этой фигуре пристальней.
Что мы видим на этой графии?
(на экране — не самого лучшего качества графия, на ней — парень постарше, черноволосый и узколицый, обнимает за плечи невысокого русоволосого паренька помладше на фоне многократно перекрашенного спидера. На обоих выгоревшие пончо, темные очки сдвинуты на лоб. От ребят и спидера тянутся по белесому песку четкие двойные тени. Небо — того же белесого цвета, все кажется выгоревшим от жары)
— Татуин, сыновья местных фермеров Биггс Дарклайтер и Люк Скайуокер после ежегодного школьного экзамена. Биггс Дарклайтер впоследствии стал пилотом Альянса и погиб при Явине. Но это будет еще не скоро. Пока что Биггс живет со своими родителями, братьям и сестрами, а на соседней ферме с дядей и тетей живет его друг Люк Скайуокер.
Скайуокер — знаменитая фамилия. Даже в годы имперской цензуры это имя помнили. Слишком яркий след оставил Анакин Скайуокер, величайший джедай своего времени, лучший из генералов Старой Республики.
Почему же ни одна из ищеек императора, которые выслеживали и убивали уцелевших джедаев, не заинтересовалась родиной величайшего из них? Ферма, на которой жил Люк, была недалеко от космопорта Мос Айсли — но ни один охотник за головами, включая знаменитого Бобу Фетта, не заинтересовался этой фамилией. Почему?
Ответ только один. Анакин Скайуокер, ставший ситхом по имени Дарт Вейдер, исключил этот район и эту фамилию из поисков. Был ли Дарт Вейдер движим вполне человеческими инстинктами, диктующими привязанность к потомству, или сознательно растил оружие против Императора?
"Шеккар подобрал ей охрану".
— Охрану! — скривился Хан. — Двух вуки, которых будет видно за километр! Кстати, ты их знаешь?
"Нет. Они молодые, из другого клана. Но толковые".
Хан прекратил мерять комнату шагами и внезапно обратил внимание на то, чем занят Чубакка. Тот сосредоточенно делал отметки на трехмерной проекции навигационной карты. Хан узнал этот сегмент — от Среднего предела к Внешнему, Этти IV, ага, а вон как раз Нал Хутта и его луна Нар Шадаа, а вот и Татуин. Это же он перевалочные пункты контрабанды отмечает, — понял Хан. Только... вот этот маршрут — его точно контролирует один зайгеррский сукин сын, говнюк, каких мало. Он еще корешился с каким-то конкурентом Джаббы, как его там... Черт, забыл. Лэндо рассказывал, что... стоп. Этот зайгеррец точно промышляет работорговлей. Поэтому Хан с ним никогда не связывался. Из-за Чубакки в основном, но еще и потому, что противно было.
Хан бросил еще один взгляд на проекцию. Трандош... Джабиим... Кашиик...
Хан знал, что Чубакка не любит работать с проекторами, приспособленными для людей — они были для него слишком мелкими. Но ведь вот сидит и методично (Чубакка! Методично!) что-то там пишет своим стилусом. И вовсе это не контрабанда, вдруг понял Хан. Это маршруты работорговцев, названия и ТТХ их кораблей, имена перекупщиков, посредников, боссы...
— Ты это для Леи делаешь?
"Угу. Не мешай".
Хан никогда не расспрашивал Чубакку о его прошлом. Он даже не знал, сколько Чубакке лет. Империя проехалась по Кашиику турболазерами и ходячими танками, и на руинах городов вуки до сих пор не росло ни травинки. Быть может — да наверняка — у Чубакки были родственники, но сейчас точно никого не осталось. А иначе вряд ли Чуи таскался бы по всей галактике на пару с Ханом который уже год.
Нар Шаддаа... Меньше всего Хан хотел, чтобы Лея оказалась в этой сраной клоаке. Восемь... нет, уже девять лет назад ему самому было все равно, он прилетел на эту чертову хаттскую луну, дал объявление о поиске работы и внезапно запил в каком-то притоне средней руки. Он тогда считал, что выиграл чемпионат по спусканию собственной жизни под откос — ведь выбрался же, выбрался из теневой жизни, купил легалку, поступил в Академию, окончил ее с отличием — ебануться же, сам не ожидал, что сумеет, — и прямо тут же, не дожидаясь выпускной церемонии, все спустил в канализацию. Одним выстрелом из парализатора. Но, блядь, никак же нельзя было не выстрелить. Хан отчетливо помнил этот транспортник — маленький, тесный, битком набитый мелкими мохнатыми вуки, похожими на плюшевые игрушки. И у каждого — каждого — был шрам на шее или на запястье от срезанных контролок. Контролки делают в виде ошейников и браслетов и надевают на новых рабов до того момента, как им вставят чип. Чубакка увез этих детишек до того, как им вставили эту хрень. И попался. Если бы он не был ранен, сукин сын Никлас получил бы свое без участия Хана. А так Хану пришлось его парализовать, а потом проложить курс для этого транспортника в обход патрулей. И вот Хан, с позором исключенный из Академии, с черной меткой в своих дорого купленных легальных документах, сидел в портовом баре на Нар Шаддаа и пил дешевое пойло, лишь бы напиться. Потом рядом возник громадный вуки, разогнал каких-то подозрительных типов и пару довольно мерзких девок, вытащил Хана из этого бордельеро, уложил проспаться, а когда Хан относительно протрезвел, вуки завел что-то насчет долга жизни. Хан был полон жалости к себе и отчаяния, и никто ему не был нужен на всем свете. А уж меньше всего этот вуки. Но Чубакка был упрямей Хана — вуки вобще чемпионы по упрямству...
И ведь наверняка сейчас выслушает все возражения Хана насчет леиного прожекта, рыкнет пару раз в особо патетичных местах и все равно полетит с ней.
"Конечно, полечу. У меня там личные дела".
Видно, выражение лица у Хана сделалось самое дурацкое. Потому что вуки тихонько заухал.
"У тебя на лице все написано."
Хан потер лоб.
— Это плохо, что написано, — сказал он. — Никуда не годится.
Хорош контрабандист и игрок в сабакк, у которого мысли написаны на лице.
Нет, если он не хочет, чтобы Лея шлялась по Нар Шаддаа даже под охраной парочки свирепых вуки и взвода охраны, надо оторвать жопу от стула и заняться делом.
Хан набрал номер.
— Лэндо? Оторвись от важных дел. Нужно поговорить.
Про себя Хан считал, что он никудышный торгаш. Он не любил торговаться, а некоторых посредников и заказчиков отшивал сходу, если чуял, что от их сделок воняет. А для этого дела нужен человек, который умеет мило улыбаться самым мерзким засранцам вселенной.
— Черт, да ты тут всё переделал? — воскликнул Лэндо опускаясь в кресло.
Кают-компания "Сокола" и вправду больше не напоминала склад всякого хлама с обшарпанными креслами и игровым столиком. То есть столик-то остался, Чубакка никому не позволил бы его выбросить, но теперь в кают-компании можно было даже жить. И было чисто и красиво.
— Всё не всё, — сказал Хан, наливая стаканы. — Но согласись, самый быстрый корабль галактики заслуживает хорошего ремонта и отделки хотя бы внутри.
— А обшивку привести в порядок не хочешь?
— Она в порядке. А то как бы я летал в атмосфере?
— А выглядит, как пиздец, — сказал Лэндо.
— Как, по-твоему, должен выглядеть безобидный старенький грузовичок? — Хан уселся в кресло и хлебнул из стакана. — И нефиг ревновать. Это мой корабль, я на нем летаю давно, привык уже.
Лэндо широко улыбнулся — и это была настоящая улыбка, от души.
— Понял-понял. Давай к делу.
— Ты новости смотришь?
— Смотрю. Иногда. Кстати, о новостях — ты в курсе, что на твою принцессу уже месяц методично льют говно в масс-медиа?
— В курсе, — проворчал Хан. — Но я не за этим тебя позвал.
— Работорговля, — уверенно сказал Лэндо. — Ее высочество собирается взять хаттов и зайгеррцев за глотку и немножко придушить. Это она поручила тебе со мной переговорить?
— Нет, я сам. И учти, это все — государственная тайна. Она собирается лично полететь посмотреть, как обстоят дела с рабами во Внешнем Кольце и Приграничье. Но ее же знает каждая собака. Короче, Лэндо, я тебя прошу — полетели с нами. Ты здорово умеешь прощупывать почву и пускать пыль в глаза, знаешь всю эту кухню. Проконсультируй ее хотя бы.
Лэндо задумался, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Руки у него были красивые, ухоженные, под стать дорогой и элегантной одежде и обуви. Лэндо здорово умел мимикрировать под окружающую среду и в управленческие игры играл с удовольствием. Сейчас он работал на новое правительство, работой был, кажется, доволен, и Хан мог поручиться, что Лэндо прикидывает, как может обернуться дело и как можно сыграть на этом поле. Хан лучше играет в сабакк, но Лэндо играет всегда, не ради выигрыша — ради самой игры, ради возможности играть. Он играл в авантюриста, в администратора Облачного Города, в шкипера-контрабандиста, в генерала Альянса... теперь вот играет в аналитика.
— Давай я лучше с ней полечу.
Хан развернулся к Лэндо.
— С какой стати тебя вдруг растащило в добровольцы?
— Хочу сделать приятное твоей принцессе.
— Не темни!
Лэндо вздохнул и вдруг сделался серьезным, без своей вечной полуулыбочки.
— Хан, мы с тобой принадлежим к одной культуре. Мы кореллианцы. В кореллианский сектор работорговцы даже не суются.
— Не смеши меня, вспомни Террола. Он, сука, был не просто кореллианец, он был из Ста Семей. Торговал всегда только рабами, в самом центре, чуть ли не в Ядре.
— И ты его застрелил, и все дружно сказали: "Туда ему и дорога!". Как же, помню. Но я действительно хочу помочь Лее. Она-то обойдется и без нас, вот мы без нее — не очень-то.
— Ты что-то затеял.
Лэндо подумал, постучал пальцем по подлокотнику и сказал:
— Я хочу выкупить Кессельскую концессию.
— Что? — Хану показалось, что он ослышался.
— Ну да, там сейчас помойная яма с наркотой и бандюками. Но это для хомо глиттерстим — наркотик, а для многих других рас — лекарственное средство. К тому же потребление глиттерила падает, никто не знает, почему. Организовать на Кесселе нормальную добычу, не лазить по пещерам, а разводить пауков в вольерах... в общем, вложения потребуются и госконтроль тоже, но пока там интерес у хаттов и прочих работорговцев, ничего не получится. Если Республика приструнит этих засранцев — то и Кесселем можно будет заняться.
Хан подумал и решил принять это объяснение. Лэндо все равно верит в то, что говорит, хрен до него докопаешься.
— Ладно, давай тогда обсудим конкретику. Чуи тут накропал кое-что... — Хан сунул в гнездо блок памяти, запустил проекцию.
Лэндо некоторое время рассматривал картинку, вертел ее в разные стороны, потом присвистнул:
— Ничего себе размах у старого доброго вуки.
— Люди, — буркнул Хан, — почему-то склонны забывать, что если алиен не говорит на их языке или хотя бы на бэйсике, то уж понимать-то вполне может.
Лэндо посмотрел на Хана. Лицо у него сделалось вдохновенным, глаза заблестели. Ну все, понял Хан, играем.
Программа "Интриги и расследования"
— Сегодня, дорогие зрители, в объективе нашей беспристрастной голокамеры оказался Лэндо Калриссиан. Что мы знаем об этом человеке? Первыми на ум приходят слова "карточный игрок". Я бы даже сказал, чрезвычайно удачливый карточный игрок, несколько раз сколачивавший за игорным столом баснословные состояния. Что ж, фортуна благоволит мистеру Калриссиану. Поаплодируем ему! Итак, Лэндо Калриссиан начал свою галактическую карьеру с торговли подержанными звездолётами на Нар Шаддаа. И смотрите, как замечательно пошли у него дела! Вот он уже владелец успешной газодобывающей концессии, уважаемый бизнесмен. Я говорю об Облачном городе в секторе Аноат, вы правильно догадались. Там добывают газ тибанна, без которого не будет стрелять ни один бластер или турболазер. Итак, представьте, идёт война, наши героические повстанцы храбро бьются с превосходящими силами Империи, обе стороны палят друг в друга почём зря. А что же делает наш достойный предприниматель? Разумеется, продаёт газ тибанна всем, кто заплатит. Бизнес есть бизнес. Мистер Калриссиан довольно долго не выступал против Империи, и переметнулся на сторону Альянса лишь на последнем этапе войны, когда всем было совершенно ясно, что дни тирании сочтены и вот-вот на политическую сцену выйдут новые игроки. Что я могу сказать? Чутьё! Талант! Поаплодируем! Спасибо, спасибо.
В хаттском секторе Лея была впервые. С хаттами не справились два имперских моффа, а император слил им семь лет назад в знаменитой обороне Нар Шаддаа — намеренно слил, но сам факт! Так что закона здесь не было никакого — только паутина соглашений хаттских кланов, хрупкое равновесие сил. Криминал? Здесь даже не было такого понятия. Разве что застрелить кого-нибудь на улице означало нарваться на неприятности с властями. Да и то были нюансы.
Хану без Чубакки было тут неуютно, но его во многих местах помнили, как "того кореллианца с вуки", так что маскировочка могла пригодиться. Конечно, на свете есть множество гуманоидов и негуманоидов, которые опознают Хана Соло без всякого вуки за спиной, но зачем светиться лишний раз? К тому же Чубакка заявил, что полетит с Люком через Трандош и Забиик, потому что отпускать Люка одного в это логово всякой дряни не следует. Люк удивился, но протестовать не стал. Хан тоже. Для прикрытия так было лучше — Хан, Лэндо и двое молодых вуки-охранников изображали свиту высокопоставленной дамы, владелицы дивного новейшего корвета, и никто из старых знакомцев не удивился бы, увидев их в таких ролях. Особенно Лэндо.
Операцию внедрения разрабатывал Лэндо. Вклад Леи был невелик — разве что облик набуанской аристократки, да и тот ей подсказала Пуджа. Набуанские моды хороши тем, что требуют раскрашивать лицо. И что эти широченные пышные одежды можно легко сбросить и остаться в практичных штанах и тунике. Так что набуанская промышленница Алавинда Рек Денез была совершенно не похожа на сенатора Лею Органу.
По разработанному Лэндо и Ханом плану сначала надо было засветиться и продемонстрировать платежеспособность — шикарный отель для гуманоидов, шикарные наряды, вечер в казино, вечер в амфитеатре, дорогие телохранители, пронырливый любезный управляющий...
На третий день, устав изображать интерес к рулеткам и прочим стохастическим играм, Лея села за игровой стол. Первые несколько партий она присматривалась к партнерам. Когда перед ней в третий раз уселся человек, чем-то неуловимо похожий на Лэндо — тот же изысканный стиль, манера улыбаться и смотреть на партнера — Лея стала играть серьезно. Игрок, видимо, не ожидал такой перемены тактики, и слил ей два круга. В третьем он подтянулся, и Лея позволила ему закончить круг вничью. После этого ее пригласили в отдельный зал. Как и описывал Лэндо, в зале для серьезной игры было тихо, чтобы музыка не отвлекала игроков, и мало народу. Никаких посторонних. Лея выиграла две партии и одну свела вничью, после чего попрощалась и отправилась обратно в отель. Кажется, что-то клюнуло.
В отеле уже ждал Лэндо, довольный и взъерошенный — уложенные с утра под лак, волосы теперь стояли дыбом. Итак, госпожу Алавинду заметили. Теперь следует ждать приглашений, осторожного прощупывания, а там и до переговоров дойдет.
За ужином Лэндо спросил:
— А у вас как все прошло?
— Играла с шулером, — доложила Лея.
Выслушав описание, Лэндо долго думал, потом сказал:
— Нет, не знаю такого. Надеюсь, вы ему проиграли?
— Зачем же? — Лея улыбнулась. — Проигрывать еще не время.
— Тоже верно. Хан, а у тебя что?
— Помнишь ту наркоту, которой начинал торговать Террол?
— И за которую ты его пристрелил?
— Точно. Мы еще потом удивлялись, что она нигде не всплывает, никто ей по притонам не торгашит. Так вот, это очень особенная наркота. Если человек ее употребит в любом виде, а потом, пока он под кайфом, ему подействуют волновым излучением на височные доли мозга, то у него собственная воля отключается. Получаются отличные рабы — покорные, толковые, надо только не забывать им периодически давать дозу и светить приборчиком в мозги.
— На кого действует?
— Хомо — почти все. Люди, твилекки, тогруты, меерианцы, убезийцы. На вуки, зайгеррцев — не действует. Помнишь, ты говорил, что продажи глиттерилла падают? Вот поэтому и падают, что у синтана действие аналогичное и даже лучше. Но мозг не превращается в плесень.
— А ведь управление безопасности этот синтан отслеживает, — задумчиво сказал Лэндо. — И тоже диву дается, как его барыжат. А оно вон оно что... Потребитель просто "находит работу" и сваливает. Ни смертей от передоза, ни криминала ради дозы.
Лея побледнела. Она представила себе, сколько нужно будет средств на реабилитацию. И это помимо подъемных и компенсаций тем, кого продали в рабство по имперским законам! Если перепрофилировать тот трастовый фонд, который она получила в наследство от матери, и ежегодные дивиденды с ее пакета акций в шахтах лун Альвираина... Нет, все равно капля в море. Лея вздохнула. Всегда так — ничего нельзя сделать сразу. Только постепенно. По капле. Вытягиваешь одного, когда сотня таких же страдает и умирает... На этом и перегорают политики. Об этом не раз говорил отец.
— В общем, — сказал Хан, — основной маршрут можно отследить синтетической наркоте для гуманоидов. И еще производство излучателей. Я видел зайгеррский. Но наверняка их во Внешних Мирах тоже штампуют. Сейчас вот поем и внесу все в записи, пока из головы не вылетело.
Глядя на загорающиеся в проекции новые точки, Лея подумала, что они похожи на сыпь — Галактика больна, ее лихорадит, и язвы работорговли покрывают ее всю.
Неделя прошла за картами, в клубах и казино, потом пошли визиты каких-то дельцов, за каждым из которых стоял кто-то из могущественных хаттов. Госпожа Алавинда улыбалась одними губами — чтобы не повредить свое нарисованное лицо — и рассказывала о перспективных шахтах, которые она берет в аренду на девяносто девять лет. Запрос со всеми визами был подан набуанскому правительству по всей форме, пусть проверяют. Шахты и вправду есть, только вот условия на Трех лунах Силиссы такие, что получить с них выгоду можно только одним способом — если в шахтах будут работать рабы и дешевые дроиды. Госпожа Алавинда не говорит прямо, но ведь само напрашивается...
Войдя в зал казино для избранных, Лея подумала, что на ее приманку клюнула неожиданно большая рыба — за игорным столом восседал хатт средних размеров. Рядом торчал неподвижный твилекк, с другой стороны молча стояли две женщины — человек и твилечка.
— Сиятельный Джекхем приветствует вас, — пропела человечка. — Он предлагает вам партию в сабакк.
— Охотно принимаю приглашение, — Лея качнула высокой прической.
Лэндо помог ей расправить многослойное одеяние и сесть в кресло.
— Прошу вас сдавать, — проскрежетал хатт.
Его режущий, неприятный голос был, тем не менее, не похож на голос Джаббы. С хаттами та же проблема — им недоступна чужая фонетика, поэтому они общаются с другими расами через переводчика или транслятор. Лея знала хаттский, но госпожа Алавинда недоуменно подняла выбеленные брови.
— Сиятельный просит вас сдавать, — перевела человечка. Лея присмотрелась к ней. Вроде не андроид, хотя, возможно, киборг. Занятно — переводит не робот-секретарь, а живой слуга.
Джекхем Силиик был известен как хороший игрок в сабакк, гораздо выше среднего уровня. Лея сосредоточилась на игре.
Хатт растекся по ковру, над столом возвышалась только верхняя часть его торса и голова. Не слишком величественно, но зато он мог сам брать карты и держать их в руках.
Половину партии они молчали. Потом Джекхем заговорил. Удивительно, но перевод почти не отличался от оригинала, разве что переводчица называла своего господина "Сиятельным" и в третьем лице. Обычно-то хатты хамят чужакам напропалую. Лэндо делал вид, что он тут вроде мебели, а между тем он напряженно просчитывал все, что говорил Джекхем. Двойное дно там было, и тройное тоже. Хорошо, что эти танцы с покупкой рабов для шахт затеяны для отвода глаз и все эти схемы не придется реализовывать на практике. Интересно, откуда он возьмет столько вторичного товара — не свеженаловленных под заказ рабов-шахтеров, а уже опытных? С Кесселя, что ли, спиздит? Или с Внешнего Предела перебросит? С синтаном-то плевое дело...
Тем временем госпожа Алавинда, увлекшись деловым разговором, сбросила не те карты, потом набрала мелочевки из колоды, снова сбросила не то, спохватилась, взяла пару раздач — и аккуратно проиграла хатту по очкам. Лэндо с досадой подумал, что сам непременно захотел бы выиграть. А Хан бы просто играл на выигрыш, он вообще не умеет отступать и сдавать позиции.
— Вы прекрасный игрок, мастер Джекхем, — сказала госпожа Алавинда.
Хатт заухал и проскрежетал:
— Вы тоже не промах. Итак, сделка?
Девушка перевела — каждый раз она кланялась и улыбалась.
— Мы достигли соглашения, — сказала госпожа Алавинда.
— Надеюсь сыграть с вами еще одну партию. — Хатт подгреб к себе лопаточкой выигранные жетоны. Немалая сумма, законный способ дать аванс в незаконной сделке.
Переводчица проводила их и, низко поклонившись, открыла двери. Ее коса соскользнула набок, и Лея увидела, что высокий жесткий ворот ее облегающего комбо на самом деле — ошейник с электромагнитным разъемом.
— Меня уже тошнит от этого места, — пожаловалась она вечером Хану.
— Можем улететь хоть сейчас, — ответил он. — Ты же сделала, что хотела?
— В целом — да. Я все-таки не ожидала такой зловонной клоаки. — Лея уже смыла боевую раскраску и расчесывала волосы. Она злилась, и получалось плохо. — Наглость просто невообразимая — взятки, коррупция, надо менять всю систему контроля транспорта. Грузовые корабли с подчищенными декларациями таинственно исчезают в одной точке маршрута и внезапно появляются в другом секторе. Граница с проимперскими секторами проницаема в обе стороны, некоторые военные базы превратились в крепости с частными армиями — и разгребать эту дрянь нельзя послать звено крейсеров, крейсер там не пройдет, нужна флотилия маломерок, а где ее взять?
— Ты все еще хочешь на Внешний Рубеж?
— Будет подозрительно, если я туда не полечу. Кроме того, у нас все равно назначено рандеву с Люком на Татуине.
Хан отобрал у нее расческу.
— Садись. Сил нет смотреть, как ты мучаешься.
Лея села перед зеркалом.
— А ты умеешь?
— Сейчас посмотрим.
Хан не собирался рассказывать Лее, что давно мечтал о такой возможности.
Большинство известных ему женщин стригли волосы — если уж не совсем коротко, то до плеч. Волосы Леи, если их распустить, укрывали хозяйку плащом до колен. Как она умудрялась ухаживать за ними на плохо снабжающихся кораблях повстанческого флота и на тесных базах — Хан не знал. Длинные волосы были символом принадлежности к верхушке общества. К людям богатым, которые не считали на литры и сотки не то что техническую или оборотную, но даже питьевую воду. Зато на ощупь ее волосы были — как теплый живой шелк, и текли сквозь пальцы и зубцы деревянного гребня живой волной.
— Вот, — сказал Хан, откладывая гребень. — Пойдет?
— Спасибо.
Лея привычным движением разделила волосы на несколько прядей и принялась быстро и столь же привычно плести косу.
— Ты сегодняшний пакет отправил?
— Тебя ждал.
— Возьми мой кристалл, зашифруй и отошли.
В эфире очередной выпуск программы "Голая Правда"
— Сегодня мы побываем на планете Дэлайа. Да-да, в Альдераанской системе. Этот мир — близнец разрушенного Альдераана, о котором мы все скорбим. Или не все? Давайте зададимся вопросом: почему принцесса Лея ни разу не совершала паломничество в Пояс Обломков, он же Кладбище? Что это, благоразумие или нечистая совесть? Но вернёмся к Дэлайе. Дым и выбросы заводов отравляют её атмосферу, а население неустанно трудится на бесчисленных фабриках. Множество заводов по производству пермакрита и дюрастила расположены на поверхности. Возможно, и ваш дом выстроен из прочных материалов, добытых руками трудяг. Как, дёшево он вам обошёлся? Нет? Может быть, вы думаете, пермакрит так дорого стоит, потому что рабочие на фабриках получают достойную оплату?
Я вас разочарую. Они влачат полунищенское существование, работают от зари до зари и не могут вырваться с планеты, потому что их скудных сбережений не хватит на билет. А кто же получает всю прибыль? Я подскажу. Её имя начинается на "Л", а фамилия на "О". Во времена галактической войны, нам говорят, прибыль с заводов полностью шла на нужды Альянса, а из материалов возводили свои форпосты храбрые повстанцы. Но так ли это? Разве не из этого самого пермакрита возводят хатты свои дворцы? И куда доход от производств идёт теперь, когда война окончена? Мало того, один наш источник сообщил, что по причине низкого качества материалов бункеры повстанцев выдерживали куда менее мощные бомбовые удары, чем предполагалось по расчётам. Милая принцесса-промышленница подставляла соратников под удар, экономя на качестве стройматериалов? А хаттам шёл первоклассный товар, им-то не впаришь бракованные строительные блоки. Но время нашей передачи подходит к концу, так что о давних и прочных связях Леи Органы с кланами хаттов мы расскажем в следующем выпуске.
Не так уж много на свете было тех, кому Чубакка доверил бы штурвал "Тысячелетнего сокола". Лэндо, вот например, он терпел с трудом и только тогда, когда выбора не было, как на Беспине или у Эндора. И как он был рад тогда у Беспина, когда Лея вытолкнула Лэндо из пилотского кресла и сама взялась за управление. Как она умудрилась чуть ли не поймать верхним люком своего брата — это было поразительно. Чубакка, при всем желании, не смог бы. Но Лея, в отличие от Лэндо, не особенно рвалась за штурвал.
Люк тоже — хотя Чубакке очень хотелось посмотреть, как он летает. Не на этих прыгучих блохах икс-вингах, а на чем покрупнее. Ну вот и посмотрел. Неплохо, но без азарта.
Хотя и полет был подозрительно скучный. Они шли по предполагаемым маршрутам транспортников с рабами, садились в тех же портах. Считали доки и эллинги, мощности, примерную пропускную способность для грузов и пассажиров — почти всегда эти цифры не сходились с официальными. Говорили с пилотами и экипажами в припортовых кабаках и гостиницах — из застольной болтовни много чего можно выцепить...
— Выявить-то их маршруты и узлы легко, — проговорил Люк, в очередной раз вертя в воздухе проекцию галактической карты. — А вот что с ними делать?
"Пойдем и всех убьем," — проворчал Чубакка.
— Всех не убьешь, разбегутся и попрячутся... — Люк добыл из-за уха стилус и, ткнув в красную точку, вписал пару строчек в развернувшийся транспарант. — Не самый лучший выход. К тому же если не уничтожить всех сразу, начнется война. А за десять процентов прибыли торговцы готовы на все.
"Работорговля приносит больше".
— В том-то и дело!
Люк отошел от столика с проектором, склонил голову набок, разглядывая карту.
— Вот сюда, — он ткнул стилусом, — явно напрашивается силовая операция. Вот так запустить второй флот, и накрыть весь сектор. Пиратское гнездо, от криминала не продохнуть. Если этот сектор зачистить, то им станет невыгодно возить рабов из среднего пояса во Внешние Пределы и на астероидные шахты вот сюда.
Люк увеличил масштаб и принялся ставить синие крестики, которые в конце концов образовали дорожку от Кашиика до Трандоша, а там разветвлялась на тоненькие ниточки.
"Что это?"
— Места, где продавали рабов-вуки, — сказал Люк. — Понимаешь, вас ведь трудно не заметить. Это люди, твилекки и тогруты кишат по всей галактике — ну, вообще хомо. А вуки за пределами Кашиика — это либо охранники и телохранители, либо — в имперское время — рабы. Так что маршруты отслеживаются на раз.
То, что Люк не стал расспрашивать и сочувствовать, Чубакке тоже нравилось.
Люк спал, Чубакка делал вид, что несет вахту. Его ритм бодрствования отличался от людского, люди почему-то считают, что если вуки спят трижды по шесть часов за сорок два часа, то они почти что и не спят. На самом деле вуки просто быстро просыпаются. А вот дети — те дрыхнут и по десять часов подряд.
Чубакка почесал плечо — там под шерстью скрывался рваный рубец от хлыста. Он ни за что не признался бы, что его до сих пор тошнит от одних запахов на Трандоше — хотя видел он там только космопорт и длинные пластиковые бараки, которые под солнцем раскалялись не хуже дюралевых. Он потер запястье. Под широким браслетом уникомма скрывался еще один шрам, от другого браслета, который Чубакка попросту разорвал. Надсмотрщики считали, что это невозможно сделать, но не учли, что вуки в ярости — это куда опасней, чем просто вуки. Глаза тогда заволокло красной пеленой, а когда она рассеялась, вокруг были только кровавые ошметки и отдельно еще подрагивающая конечность, сжимающая контрольный ключ.
Стошнило его уже потом, когда он умудрился запихать в небольшой транспортник полсотни ребятишек. Прямо у трапа и стошнило. От отвращения, от боли в располосованном плече и сломанных ребрах. И если бы не Хан...
Да уж, хорошо, что принцессу охраняют молодые, не знавшие рабского ошейника и кнута. Им не захочется выхватить бластер и выстрелить прямо в рожу одному из тех воротил, с которыми ей придется встретиться.
Чубакка включил оповещение автопилота и задремал в кресле.
Программа "Философские беседы"
Ведущий: Сегодня у нас в гостях профессор столичного университета, доктор исторических наук Амари Тоневаар, специалист по истории джедаев.
Тоневаар: Добрый вечер. Собственно, я изучаю историю использования Силы, а не только джедаев.
Ведущий: Тогда расскажите нашим слушателям, в чем отличие джедая от простого пользователя Силы.
Тоневаар: Охотно. Дело в том, что джедаи за тысячелетия практики поняли одну вещь: не джедай использует Силу, а Сила использует его. Рядовые рыцари, конечно, не понимали вполне этот принцип и обращались с Силой как с инструментом. Но великие мастера, такие как Йода, или великие воины, как Оби-ван Кеноби или Анакин Скайуокер, действовали в согласии с Силой. В идеале джедай скользит в Силе, как серфер на волне, и это единение с Силой направляет его действия.
Ведущий: Чем же объяснить тогда падение Ордена?
Тоневаар: Конечно, свою роль сыграло могущество ситха, вставшего у руля Старой Республики, но главной причиной было то, что Орден превратился в инструмент Сената. В подобие полка специального назначения, выполняющего приказы Сената. Сказали подавить сепаратистов — и джедаи встали и пошли подавлять сепартистов. К моменту пресловутого "Приказа 66" репутация Ордена была почти на нуле, и никакие усилия джедаев не могли развернуть общественное мнение в их пользу.
Ведущий: А что вы можете сказать о перспективах возрождения Ордена?
Тоневаар: Инициатива хорошая, ведь способные к контакту с Силой продолжают рождаться, а их необходимо обучать, чтобы при пробуждении в Силе одаренный не навредил ни окружающим, ни себе. Вопрос лишь в том...
Ведущий: ...кто будет это делать. Как вы думаете, способен ли Люк Скайуокер, человек, которого называют последним джедаем, сделать это?
Тоневаар: Трудно сказать. Насколько мне известно, молодой Скайуокер не проходил никакого обучения. Он также не производит впечатления человека, способного посвятить себя медитации и слиянию с Силой. Ведь джедаем делает не световой меч на поясе и не способность высоко прыгать и управлять предметами. Джедай — это в первую очередь подготовка духовная, и только во вторую физическая...
Название: Принцесса Альдераана
Автор: Альвхильд
Команда: fandom Space Opera & Fiction 2016
Размер: макси, 15 093 слова
Источник: "Звездные войны"
Пейринг/Персонажи: Лея Органа, Люк Скайуокер, Хан Соло, Чубакка, Лэндо Калриссиан и другие
Категория: джен
Жанр: экшен, драма
Рейтинг: R (за нецензурные слова)
Краткое содержание: сенатор Новой Республики Лея Органа выступает против рабства, в прессе бушует кампания дискредитации, Хан Соло пересматривает свое отношение к проституции, а уцелевшие альдераанцы Галактики высказывают свое мнение.
Примечание/Предупреждения: использованы элементы РВ. Диснеевские фантазии побоку.
— Зададимся вопросом: как удалось ей совмещать работу в имперском Сенате с подпольной деятельностью? Резидент Альянса в самом сердце Империи — что может быть неправдоподобнее? Но если предположить, что Лея Органа была агентом совсем другой стороны, все становится на свои места: и дважды разыгранная императором ловушка с приманкой в виде Звезды Смерти, и пресловутое похищение планов — когда цепочка посредников оборвалась именно в тот момент, как планы должны были попасть к ее высочеству. Вся дальнейшая история — пленение принцессы Дартом Вейдером, спасение каким-то фермерским парнем и последним из рыцарей-джедаев — наводит на мысль об инсценировке. Не забывайте, что для генерала Оби-вана Кеноби, героя Старой Республики, это якобы спасение стало билетом в один конец, приведя его под световой меч Дарта Вейдера.
Шум, возгласы удивления, несколько тактов музыкальной заставки.
— На этом мы прервемся до следующего выпуска. Ровно через неделю вы узнаете тайну юноши с планеты Татуин, кто сыграл роковую роль в судьбе Альдераана, в какую сумму принцесса Лея оценила свою жизнь и чем расплатилась за свое якобы спасение. Ждем вас у экранов в час выхода программы "Голая правда".
Лее хотелось бросить в экран чем-нибудь тяжелым или заорать в полный голос, но вместо этого она выключила головид, набрала номер начальника охраны и попросила его установить, кто сделал тот звонок, после которого она включила телетрансляцию. "Это касается вас, — сказал не лишенный приятности голос. — И вашего брата". Голос принадлежал человеку, в этом Лея не сомневалась. У нее был хороший слух, она умела различать тончайшие оттенки речи и вполне доверяла своей способности опознавать видовую принадлежность говорящего. Человек, хомо. Который знает, что у нее есть брат.
Зал сената на Чандриле, новой столице Республики, был построен по образцу Амфитеатра Сената на Корусканте — спускающиеся к центру ряды выдвигающихся гравиячеек. Правда, вместо имперских тысячи с лишним тут было от силы полторы сотни мест. Лея не представляла себе, как мог работать такой монстр — гигантская Старая Республика, переросшая возможности своей управляющей структуры, развалилась под собственной тяжестью. В Новой Республике не насчитывалось пока и четверти прежнего состава регионов, посылавших представителей в Сенат, но уже разрабатывался проект по реструктуризации управления.
Впервые Лея вошла в зал сената в пятнадцать лет, секретарем сенатора от Альдераана Бэйла Органы. Уже через год сенатором стала она сама, а отец заменил в правительстве Альдераана мать, которая стала болеть все чаще. Сейчас Лея представляла в новом сенате Альвираин или, как его называли, Новый Альдераан и его сектор. Альвираин был второй по значимости планетой Альдераанского Союза — неудивительно, что после гибели Альдераана столицей для всех альдераанцев галактики стал именно он. Лея гордилась тем, что выиграла выборы, а не была назначена альвираинским правительством.
Было непривычно видеть в ложах нелюдские лица. Имперский сенат состоял только из людей. Палпатин не доверял инородцам, а империя силой оружия поддерживала примат человеческой расы над всеми другими. Победа Альянса вернула в сенатские кресла мон-каламари и ботанов, маластерцев и тогрутов, твилекков и вуки. Лея посмотрела в гостевую ложу, справа от возвышения для ложи спикера. Темнокожие ушастые гуманоиды в облегающих одеждах неброских пыльных тонов — зайгеррская делегация. Твилекк — это, вероятно, посланец хаттов из Внешних пределов. И неймодианцы в своих высоких шапках. Все здесь.
Лея получила слово первой.
Она знала, что ее белое платье ослепительно сияет на серо-черном фоне амфитеатра. Белый был ее цветом, ее выбором — на нем видно каждое пятнышко. Усиленный акустикой, ее голос летел над огромным залом:
— ...Император узаконил рабство, узаконив превращение миллионов разумных существ в говорящие орудия и позволив обходиться с ними как не всякий фермер обходится со скотиной. Рабство — это изнанка империи, для которой любой из вас — всего лишь винтик, который можно заменить. Это позор Галактики, дно, ниже которого нам некуда падать. Ради всех тех, кто был убит и искалечен, лишен всякого достоинства в рабстве мы должны решительно и без сомнений пресечь этот позор.
— Вы хотите лишить нас средств к существованию, ослабить и захватить! — вскричал зайгеррианин. — Я требую,чтобы Республика не вмешивалась в дела Зайгерра и наши тысячелетние традиции!
Лея подняла руку, переключая внимание на себя.
— Традиции, основанные на чужом горе и крови — не то, что делает вам честь. Я говорю и повторяю: рабство должно быть уничтожено! Все, кто был обращен в рабов, должны обрести свободу и вернуться домой!
Настала опасная тишина. В такую тишину обычно проваливаются самые продуманные проекты. Вдруг раздался ликующий рев, и сенатор Шеккар, огромный полуседой вуки, вскочил, потрясая над головой сомкнутыми руками. Щелкнул, переключаясь, транслятор.
— Тридцать лет мы ждали этого часа! Кашиик за Альдераан!
Этого оказалось достаточно — почтенные сенаторы вскакивали и орали, перекрикивая друг друга:
— Мон-кала за Альдераан!
— Это развалит экономику!
— Долой рабство!
— Семь Лун за Альдераан!
— Набу за Альдераан!
И, неожиданно, высокий синтезированный голос автопереводчика:
— Геонозис за Альдераан!
Лея оглянулась. Пуджа Наберрие стояла в своей ложе, подняв над головой руку в жесте торжества. В тяжелой прическе ярко сияли самоцветы, серебряные переливы взблескивали в складках графитово-серого одеяния.
— Слово сенатору от Набу! — провозгласил спикер.
Ложа выехала вперед.
— Народ и сенат Галактики! Тысячу лет назад наши предки основали Галактическую Республику. Они объявили, что каждое разумное существо рождается свободным и равным другим. Они провозгласили равные права и справедливость для всех граждан. Пока Республика помнила об этом, она стояла. Когда народ и сенат Старой Республики допустили отступление от этого принципа, Республика пала. Нельзя приносить интересы отдельной личности в жертву мифическим государственным интересам. Государство существует ради защиты прав каждого своего гражданина, а не для того, чтобы граждане отказывались от своих прав во имя его существования. Вслед за сенатором от Альдераана я повторяю: рабство должно быть уничтожено!
Ток-шоу "Постель наизнанку"
— Итак, что говорит опрос о секс-рейтинге нашего правительства? Опрос проводился среди хомо и псевдохомо, разумеется.
На пятом месте — старушка Мон Мотма, президент. Прекрасно выглядит на восьмом десятке, не так ли?
На четвертом месте — Далла Синберг, министр образования. Странно, она же толстовата, вон, второй подбородок намечается. Что? Зато обаятельная? Ну, может быть.
На третьем — сенатор Пуджа Наберрие. Эй, а кто-нибудь видел ее без грима? Знаете старую шутку? Женился кореллианец на набуанке... (смех) Ага, знаете.
Второе место? Вы еще сомневаетесь? Винг-коммандер Шара Бэй! Да, это флот, а не правительство, но сделаем исключение для прекрасной летчицы!
И наконец, на первом месте несравненная Лея Органа! Тадамм! Есть ли любовник у Прекрасной Альдераанки? О, да тут целый список кандидатур! Кого выберет Белая Принцесса — пилота грузовика Хана Соло, имевшего в прошлом трения с законом, или Люка Скайуокера, известного как Последний Джедай? Делайте ставки!
Из панорамного окна открывался вид на город сверху. Лея знала, что кроме транспаристила оно защищено силовыми полями, но все равно старалась не подходить близко — как будто подставляешься под снайпера. А ведь снаружи окно не было прозрачным, только изнутри. Но знание не помогало, желание отойти, спрятаться, не подставляться была сильнее. Лея подумала, что по тому, кто из них троих какую позицию занял, легко можно определить, кто участвовал в боевых операциях, а кто нет. Пуджа и Мон Мотма, возможно, тоже опасались широких панорамных окон, но все же вели себя так, как будто не замечают своей уязвимости.
— Оперативно вы, — сказала госпожа канцлер.
— Больная проблема, — ответила сенатор Наберрие. — Надеюсь, что когда дойдет до настоящего дела, исполнительная власть нас поддержит.
Она прямо посмотрела в глаза Мон Мотме. Худая высокая женщина, все еще красивая в свои почти семьдесят, бесстрашно встретила ее взгляд.
— Я поддержу вас. Что вы намерены делать теперь?
— Статистика, отчет о положении дел в перевалочных пунктах. Аналитика, — ответила Лея. — Пуджа будет заниматься статистикой, а я собираюсь посетить Внешние Миры.
— Надо представить масштаб проблемы, понять, как функционирует сеть работорговли, как ее можно пресечь. Безопаснее всего будет уронить спрос на рабов, то есть сделать рабство невыгодным, а я даже приблизительно не представляю, как, — сказала госпожа канцлер.
— Данные мы вам предоставим. — Пуджа сощурилась и качнула головой — блеснули искры на самоцветных шпильках в высоком шиньоне. — Комитет составили вполне вменяемый, спасибо сенатору Шеккару.
Мон Мотма задумчиво посмотрела на свой датапад. Дела набегали волнами, каждое надо было сделать прямо сейчас, а лучше — вчера. Четверть века она сражалась против Империи и три года пыталась собрать осколки, и конца-края этому не видать. И чтобы ни в коем случае не сложить из осколков снова ту, старую, республику, страшное бюрократическое чудовище, пожравшее само себя — а заодно миллиарды людей. Словом "люди" Мон Мотма привычно называла всех разумных существ, от ракообразных мон-каламари до рептилоидов, от жабообразных хаттов до людей. Ей страшно не хватало тех, с кем она начинала — Бэйла Органы, Падме Наберрие, Нии Алавар, Фанг Зара, Таннера Кадамана... От большинства из них не осталось даже могил, только голофото в архивах.
Новому поколению, вот этим девочкам, еще предстоит стряхнуть с себя, выдавить то, чему они научились в Империи, и научиться действовать иначе. Впрочем, они справляются.
Из публицистической колонки Алакара Венда, политолога
"Правдоподобна ли история уничтожения Альдераана, рассказанная принцессой Леей Органа? Обычно для выяснения истины мы находим перекрестные источники, анализируем все доступные нам сведения. В этом же случае мы имеем несколько бесспорных фактов и один рассказ непосредственной участницы событий.
Давайте проследим всю цепочку.
Итак. Было ли выгодно Империи уничтожение Альдераана? Известно, что император не поддерживал доктрину устрашения Моффа Таркина, а сам Таркин был военным до мозга костей, преданным имперскому порядку. Не известно ни одного случая, когда он нарушил или обошел бы приказ. Следовательно, Таркин не мог пойти против императора и отдать приказ уничтожить планету, играющую заметную роль в галактической экономике. Но вопросы экономики и управления никогда не волновали Дарта Вейдера. Именно он, скорее всего, и отдал роковой приказ.
Было ли выгодно уничтожение Альдераана Лее Органе? "Ведь она сама альдераанка," — говорят ее сторонники. Возможно, ее устроила бы смерть Бэйла и Брехи Органа, но наследственная власть налагает определенные обязательства. Принцессе Лее пришлось бы отчитываться за свои действия и нести за них ответственность, она не могла бы свободно распоряжаться собой и своим состоянием. А так она получила доступ к огромным активам, которые альдераанская правящая верхушка вложила в галактические финансовые фонды. Никакой отчетности, никаких ограничений. "
Из комментариев:
"И кто это у нас топит за поиски предателей Альянса? А это джентльхомо Венд, который всю дорогу лизал жопу императору и сочинил афоризм "Альянсу нужны великие потрясения, а нам нужна великая Галактика". Как насчет великой галактики теперь?"
"Зато теперь он осознал и лижет жопу республиканскому правительству. Почем нынче такие "расследования", Алакарчик?"
"Алакар жжот! Жми дальше, наверняка она сливала инфу через своего любовника".
Люк заметил ее, едва она вошла в читальный зал. Он сидел на своем любимом месте, в отдельной нише с терминалом и большим рабочим столом.
— Как дела? — спросила Лея. — Есть добыча?
— Немного есть, — ответил, улыбаясь, Люк.
Библиотека Сената была огромна. Лея раскопала, что остатки библиотеки джедайского Храма попали сначала в ее фонды, а потом сюда, в главный библиотечный центр Чандрилы. И теперь Люк рылся в этих остатках, пытаясь восстановить утраченное. Сегодня его добычей стала малоформатная книжица в пластиковой обложке. На первой странице обложки был вытиснен белый феникс со звездой — эмблема Ордена и всего два слова: "Путь джедая".
— Что это?
— Это руководство юного джедая, — сказал Люк, все еще улыбаясь. — Каждому новичку выдавали вот такую книжку, значит, их были сотни тысяч, а сохранилась на планетах Ядра, подозреваю, только вот эта.
Он раскрыл книжку и показал форзац, исписанный разными почерками.
— Йода, — прочла Лея. — Таме Керулиан... Дуку... Квай-Гон Джинн... Оби-ван Кеноби... Кеноби!
— Читай дальше, — сказал Люк.
Лея всмотрелась в небрежные, сливающиеся буквы.
— Анакин... Скайуокер...
Ниже было еще одно имя, ей неизвестное. А потом знакомый росчерк, тонкий и изящный, который знал каждый сенатор и высокопоставленный чиновник Империи — личный знак самого Императора. И написанное тем же вычурным почерком тайное имя — Дарт Сидиус.
— Что это?
— Подписи владельцев, я так думаю. От учителя к ученику.
Книжка действительно была затрепанной, на полях там и тут бывшие владельцы писали какие-то примечания.
— Я сниму тебе копию, — пообещал Люк. — Вот что интересно: оказывается, Анакин Скайуокер был принят в Орден в обход стандартной процедуры. Он не был послушником, не проходил начального обучения, стал сразу падаваном. Я сделал пару запросов о событиях тех лет и выяснил, что родом он был с Татуина.
— Это мы и так знали, — мрачно сказала Лея. — Раз твои дядя и тетя там жили...
— Дело в том, — сказал Люк, — что Анакин Скайуокер был рабом.
— Не может быть!
— Почему же? Татуин — окраина, вотчина хаттов, хатты практикуют рабство. Половина кораблей, садящихся в Мос Эспа и Мос Айсли, возят рабов.
Лея подвинула к столу второй стул, села.
Люк раскрыл на датападе документ.
— Вот смотри: отчет о финансовых расходах рыцаря-Джедая Квай-Гон Джинна, сопровождавшего королеву планеты Набу. Так, остановка на Татуине вследствие аварии двигателя. Хаттских денег у них не было, и им помог местный мальчик, который выиграл гонки на подрейсерах. Знаешь, какие гонки он выиграл? Бунта-Ив.
— На подрейсерах? Маластерские гонки? — ахнула Лея.
— "Он неоднократно участвовал в гонках, но дошел до финиша первый раз, — прочитал Люк. — Это явное свидетельство спонтанной инициации после контакта с обученным джедаем, то есть со мной". Это Квай-гон Джинн пишет.
— Инициация, — пробормотала Лея. — Я стала кое-что ощущать после Беспина. Когда я услышала тебя, помнишь?
— А я — после смерти Бена. Похоже, тот единственный урок обращения с Силой, который он мне дал, и был инициацией.
Лея перелистнула несколько страниц книжки, уставилась на картинку, изображавшую джедая-послушника с косичкой за правым ухом.
— Ты сегодня не читал новости?
— И даже смотрел.
У Леи в груди похолодело.
— И... что ты об этом думаешь?
— Что ты была великолепна. Что вы теперь собираетесь делать?
Ну конечно, вряд ли Люк смотрел скандальное разговорное шоу, а вот ее выступления в сенате, если идет трансляция, смотрит всегда.
— Я лечу во Внешние Пределы. Чтобы представить себе ситуацию наглядно. И потом доложить в сенате.
Люк нахмурился. Он никогда не уговаривал ее остаться или не лезть в пекло, это Хан вечно пытается ее отговорить. Кстати, надо посоветоваться с Ханом. Но вот эта передача...
— Люк, я тебе сейчас кое-что покажу, а ты мне скажи, что ты об этом думаешь.
Вся передача была сделана по прозрачнейшему принципу пропаганды, Лея это видела — и все же едва сдерживалась, чтобы не начать объяснять Люку, где ложь.
— Тебе не кажется, что это кто-то пытается нейтрализовать законопроект о работорговле? — спросил Люк.
— Может быть. Но перед этим мне в резиденцию позвонили с общественного номера и сказали включить ТВ. И еще сказали, что дело касается моего брата. А о том, что мы с тобой брат и сестра, знает не так уж много лиц.
— С нашей стороны, — мягко сказал Люк.
— Не поняла?
— Вейдер как-то узнал, кто я такой. Не сразу, конечно, но узнал. И на Хоте прицельно меня искал. Не сам же он наводил справки, значит, у него было доверенное лицо. Могло такое лицо слить информацию твоим политическим врагам?
— Могло. А может, это лицо само ведет свои игры и хочет меня шантажировать.
— Чем?
— Если бы я знала!
— Родство с Вейдером подойдет?
— О, черт! — Лея вскочила.
Люк мягко усадил ее обратно.
— Ты считаешь, что это компрометирующие сведения?
— Вейдер, Люк! Правая рука императора!
— А не Анакин Скайуокер, легендарный герой? — спросил Люк. — И вообще, не все ли равно, чьи там были яйцеклетка и сперматозоид?
Лея прикусила губу. Для нее отцом был Бэйл Органа-Антиллес, матерью — Бреха Органа, родиной — Альдераан. Никакой генетический анализ не мог этого изменить — а ведь Люк настоял, и анализ сделали, и да, они были детьми одного отца и одной матери.
— А знаешь, что самое странное? — спросил Люк. — То, что из всех имперских архивов тщательно удалены сведения об Анакине Скайуокере. Все, что я нашел — рассказы очевидцев, тех, кто знал его лично. Зачищены даже архивы медиа, я нашел только несколько новостных заметок с упоминанием его имени. А ведь он был одним из генералов армии Республики! О других сохранилось гораздо больше.
— Человек-невидимка. Лучше всех спрятанный, под шлемом. Боялся, что узнают? Стыдно было?
— Не знаю. Но у него... у него вся голова была в шрамах.
Лея прикусила губу. Чтобы не сказать чего-нибудь резкого и обидного. Она ненавидела Дарта Вейдера, а Анакин Скайуокер был для нее только именем. У Люка все было иначе — с детства отец был для него таинственной и героической фигурой, и Вейдера он скорее жалел. Лея так не могла.
— Из меня вышел бы плохой джедай, братец, — сказала она. — Я не умею прощать.
— Из меня тоже — необученный и невежественный.
— Эй-эй, — возмутилась Лея. — Парень с дикого фронтира, который с первого раза поступил в Техноуниверситет — это не невежественный.
— С техникой все просто, с математикой тоже. А с Силой... Кстати! По идее, ты должна быть также Сильна, как и я. А значит, тебе нужно освоить хотя бы медитацию и базовые приемы.
Лея внезапно задумалась, взгляд стал отсутствующим.
— Знаешь что? — медленно проговорила она. — А ведь наш маршрут не случайно пролегал мимо Татуина. Я должна была там встретиться с Оби-Ваном, и то, что я должна была передать ему устно, очень похоже на шифр. Про Войны Клонов, просьба помочь отцу.... Это было не о войне и не о Восстании. Это было обо мне. Скажи, ведь джедай виден в Силе?
— Да, если он не умеет закрываться. Когда действует — особенно. Это как волна, которая прокатывается через всех.
— А обученные и необученные различаются?
Люк покачал головой.
— Я различия не вижу. Но я не встречался с обученными джедаями, кроме Бена и Йоды, а они маскировались. Да и у меня с контролем Силы было все плохо, я или шарашил Силой со всей дури, или блокировался, какие уже там тонкости восприятия.
— А представь себе, что мы бы вдвоем у него учились?
— Ругались бы каждый день, — притворно вздохнул Люк. — Лея, я хочу поискать уцелевших джедаев. Сила — слишком соблазнительный и мощный инструмент, чтобы учиться на своих ошибках. Даже если они были всего лишь падаванами — они все равно знали и умели больше, чем я.
— Кстати, ты опять отказался от правительственной стипендии...
— Лея, — Люк поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок. — Я не должен зависеть от правительства. Никак.
— Но ты и от меня отказался взять... Люк, ты не можешь одновременно учиться в Техноуниверситете и работать. Давай я cделаю тебе счет...
— Не надо. Мне есть на что жить. И даже больше.
— Откуда? — удивилась Лея.
После гибели Альдераана Лея унаследовала все, что семья Органа вкладывала в галактические банки и ценные бумаги. Не говоря уже о том, что у нее были свои счета в корускантских банках. У Люка, когда они познакомились, не было ничего, кроме светового меча на поясе. За пять лет Восстания и три года после Эндора Люку просто неоткуда было получить столько денег.
— Это Дарт Вейдер. Представляешь, оказывается, я был вписан в его завещание.
Ну да. У империи срезали верхушку и заменили армию, а все остальное еще надо перебирать по винтику.
— И много там?
— Если бы я не выиграл стипендию в Техноложку, то хватило бы на оплату учебы. На жизнь, правда, уже нет.
— Скромно жил второй человек в Империи, даже странно.
— Не очень. Он был киборгом — конечности, легкие, больше половины тела вообще. На поддержание жизнедеятельности и обслуживание уходило очень много денег. Он финансировал кучу разработок, разработки перспективные.
Дарт Вейдер, финансирующий отнюдь не военные разработки, а биомеханику и протезирование, — это была новость, да.
— Скинь мне все по его проектам, я подумаю, что можно сделать. И поговори с ребятами из подразделения спецопераций — у них были контакты с подозрительными в смысле Силы лицами.
Люк свернул датапад.
— Когда ты летишь в свою рекогносцировку? И на чем? Я хочу принять участие. Можно?
Программа "Интриги и расследования"
— Сегодня объект нашего интереса... (фанфары) Люк Скайуокер, последний джедай. Присмотримся к этой фигуре пристальней.
Что мы видим на этой графии?
(на экране — не самого лучшего качества графия, на ней — парень постарше, черноволосый и узколицый, обнимает за плечи невысокого русоволосого паренька помладше на фоне многократно перекрашенного спидера. На обоих выгоревшие пончо, темные очки сдвинуты на лоб. От ребят и спидера тянутся по белесому песку четкие двойные тени. Небо — того же белесого цвета, все кажется выгоревшим от жары)
— Татуин, сыновья местных фермеров Биггс Дарклайтер и Люк Скайуокер после ежегодного школьного экзамена. Биггс Дарклайтер впоследствии стал пилотом Альянса и погиб при Явине. Но это будет еще не скоро. Пока что Биггс живет со своими родителями, братьям и сестрами, а на соседней ферме с дядей и тетей живет его друг Люк Скайуокер.
Скайуокер — знаменитая фамилия. Даже в годы имперской цензуры это имя помнили. Слишком яркий след оставил Анакин Скайуокер, величайший джедай своего времени, лучший из генералов Старой Республики.
Почему же ни одна из ищеек императора, которые выслеживали и убивали уцелевших джедаев, не заинтересовалась родиной величайшего из них? Ферма, на которой жил Люк, была недалеко от космопорта Мос Айсли — но ни один охотник за головами, включая знаменитого Бобу Фетта, не заинтересовался этой фамилией. Почему?
Ответ только один. Анакин Скайуокер, ставший ситхом по имени Дарт Вейдер, исключил этот район и эту фамилию из поисков. Был ли Дарт Вейдер движим вполне человеческими инстинктами, диктующими привязанность к потомству, или сознательно растил оружие против Императора?
"Шеккар подобрал ей охрану".
— Охрану! — скривился Хан. — Двух вуки, которых будет видно за километр! Кстати, ты их знаешь?
"Нет. Они молодые, из другого клана. Но толковые".
Хан прекратил мерять комнату шагами и внезапно обратил внимание на то, чем занят Чубакка. Тот сосредоточенно делал отметки на трехмерной проекции навигационной карты. Хан узнал этот сегмент — от Среднего предела к Внешнему, Этти IV, ага, а вон как раз Нал Хутта и его луна Нар Шадаа, а вот и Татуин. Это же он перевалочные пункты контрабанды отмечает, — понял Хан. Только... вот этот маршрут — его точно контролирует один зайгеррский сукин сын, говнюк, каких мало. Он еще корешился с каким-то конкурентом Джаббы, как его там... Черт, забыл. Лэндо рассказывал, что... стоп. Этот зайгеррец точно промышляет работорговлей. Поэтому Хан с ним никогда не связывался. Из-за Чубакки в основном, но еще и потому, что противно было.
Хан бросил еще один взгляд на проекцию. Трандош... Джабиим... Кашиик...
Хан знал, что Чубакка не любит работать с проекторами, приспособленными для людей — они были для него слишком мелкими. Но ведь вот сидит и методично (Чубакка! Методично!) что-то там пишет своим стилусом. И вовсе это не контрабанда, вдруг понял Хан. Это маршруты работорговцев, названия и ТТХ их кораблей, имена перекупщиков, посредников, боссы...
— Ты это для Леи делаешь?
"Угу. Не мешай".
Хан никогда не расспрашивал Чубакку о его прошлом. Он даже не знал, сколько Чубакке лет. Империя проехалась по Кашиику турболазерами и ходячими танками, и на руинах городов вуки до сих пор не росло ни травинки. Быть может — да наверняка — у Чубакки были родственники, но сейчас точно никого не осталось. А иначе вряд ли Чуи таскался бы по всей галактике на пару с Ханом который уже год.
Нар Шаддаа... Меньше всего Хан хотел, чтобы Лея оказалась в этой сраной клоаке. Восемь... нет, уже девять лет назад ему самому было все равно, он прилетел на эту чертову хаттскую луну, дал объявление о поиске работы и внезапно запил в каком-то притоне средней руки. Он тогда считал, что выиграл чемпионат по спусканию собственной жизни под откос — ведь выбрался же, выбрался из теневой жизни, купил легалку, поступил в Академию, окончил ее с отличием — ебануться же, сам не ожидал, что сумеет, — и прямо тут же, не дожидаясь выпускной церемонии, все спустил в канализацию. Одним выстрелом из парализатора. Но, блядь, никак же нельзя было не выстрелить. Хан отчетливо помнил этот транспортник — маленький, тесный, битком набитый мелкими мохнатыми вуки, похожими на плюшевые игрушки. И у каждого — каждого — был шрам на шее или на запястье от срезанных контролок. Контролки делают в виде ошейников и браслетов и надевают на новых рабов до того момента, как им вставят чип. Чубакка увез этих детишек до того, как им вставили эту хрень. И попался. Если бы он не был ранен, сукин сын Никлас получил бы свое без участия Хана. А так Хану пришлось его парализовать, а потом проложить курс для этого транспортника в обход патрулей. И вот Хан, с позором исключенный из Академии, с черной меткой в своих дорого купленных легальных документах, сидел в портовом баре на Нар Шаддаа и пил дешевое пойло, лишь бы напиться. Потом рядом возник громадный вуки, разогнал каких-то подозрительных типов и пару довольно мерзких девок, вытащил Хана из этого бордельеро, уложил проспаться, а когда Хан относительно протрезвел, вуки завел что-то насчет долга жизни. Хан был полон жалости к себе и отчаяния, и никто ему не был нужен на всем свете. А уж меньше всего этот вуки. Но Чубакка был упрямей Хана — вуки вобще чемпионы по упрямству...
И ведь наверняка сейчас выслушает все возражения Хана насчет леиного прожекта, рыкнет пару раз в особо патетичных местах и все равно полетит с ней.
"Конечно, полечу. У меня там личные дела".
Видно, выражение лица у Хана сделалось самое дурацкое. Потому что вуки тихонько заухал.
"У тебя на лице все написано."
Хан потер лоб.
— Это плохо, что написано, — сказал он. — Никуда не годится.
Хорош контрабандист и игрок в сабакк, у которого мысли написаны на лице.
Нет, если он не хочет, чтобы Лея шлялась по Нар Шаддаа даже под охраной парочки свирепых вуки и взвода охраны, надо оторвать жопу от стула и заняться делом.
Хан набрал номер.
— Лэндо? Оторвись от важных дел. Нужно поговорить.
Про себя Хан считал, что он никудышный торгаш. Он не любил торговаться, а некоторых посредников и заказчиков отшивал сходу, если чуял, что от их сделок воняет. А для этого дела нужен человек, который умеет мило улыбаться самым мерзким засранцам вселенной.
— Черт, да ты тут всё переделал? — воскликнул Лэндо опускаясь в кресло.
Кают-компания "Сокола" и вправду больше не напоминала склад всякого хлама с обшарпанными креслами и игровым столиком. То есть столик-то остался, Чубакка никому не позволил бы его выбросить, но теперь в кают-компании можно было даже жить. И было чисто и красиво.
— Всё не всё, — сказал Хан, наливая стаканы. — Но согласись, самый быстрый корабль галактики заслуживает хорошего ремонта и отделки хотя бы внутри.
— А обшивку привести в порядок не хочешь?
— Она в порядке. А то как бы я летал в атмосфере?
— А выглядит, как пиздец, — сказал Лэндо.
— Как, по-твоему, должен выглядеть безобидный старенький грузовичок? — Хан уселся в кресло и хлебнул из стакана. — И нефиг ревновать. Это мой корабль, я на нем летаю давно, привык уже.
Лэндо широко улыбнулся — и это была настоящая улыбка, от души.
— Понял-понял. Давай к делу.
— Ты новости смотришь?
— Смотрю. Иногда. Кстати, о новостях — ты в курсе, что на твою принцессу уже месяц методично льют говно в масс-медиа?
— В курсе, — проворчал Хан. — Но я не за этим тебя позвал.
— Работорговля, — уверенно сказал Лэндо. — Ее высочество собирается взять хаттов и зайгеррцев за глотку и немножко придушить. Это она поручила тебе со мной переговорить?
— Нет, я сам. И учти, это все — государственная тайна. Она собирается лично полететь посмотреть, как обстоят дела с рабами во Внешнем Кольце и Приграничье. Но ее же знает каждая собака. Короче, Лэндо, я тебя прошу — полетели с нами. Ты здорово умеешь прощупывать почву и пускать пыль в глаза, знаешь всю эту кухню. Проконсультируй ее хотя бы.
Лэндо задумался, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Руки у него были красивые, ухоженные, под стать дорогой и элегантной одежде и обуви. Лэндо здорово умел мимикрировать под окружающую среду и в управленческие игры играл с удовольствием. Сейчас он работал на новое правительство, работой был, кажется, доволен, и Хан мог поручиться, что Лэндо прикидывает, как может обернуться дело и как можно сыграть на этом поле. Хан лучше играет в сабакк, но Лэндо играет всегда, не ради выигрыша — ради самой игры, ради возможности играть. Он играл в авантюриста, в администратора Облачного Города, в шкипера-контрабандиста, в генерала Альянса... теперь вот играет в аналитика.
— Давай я лучше с ней полечу.
Хан развернулся к Лэндо.
— С какой стати тебя вдруг растащило в добровольцы?
— Хочу сделать приятное твоей принцессе.
— Не темни!
Лэндо вздохнул и вдруг сделался серьезным, без своей вечной полуулыбочки.
— Хан, мы с тобой принадлежим к одной культуре. Мы кореллианцы. В кореллианский сектор работорговцы даже не суются.
— Не смеши меня, вспомни Террола. Он, сука, был не просто кореллианец, он был из Ста Семей. Торговал всегда только рабами, в самом центре, чуть ли не в Ядре.
— И ты его застрелил, и все дружно сказали: "Туда ему и дорога!". Как же, помню. Но я действительно хочу помочь Лее. Она-то обойдется и без нас, вот мы без нее — не очень-то.
— Ты что-то затеял.
Лэндо подумал, постучал пальцем по подлокотнику и сказал:
— Я хочу выкупить Кессельскую концессию.
— Что? — Хану показалось, что он ослышался.
— Ну да, там сейчас помойная яма с наркотой и бандюками. Но это для хомо глиттерстим — наркотик, а для многих других рас — лекарственное средство. К тому же потребление глиттерила падает, никто не знает, почему. Организовать на Кесселе нормальную добычу, не лазить по пещерам, а разводить пауков в вольерах... в общем, вложения потребуются и госконтроль тоже, но пока там интерес у хаттов и прочих работорговцев, ничего не получится. Если Республика приструнит этих засранцев — то и Кесселем можно будет заняться.
Хан подумал и решил принять это объяснение. Лэндо все равно верит в то, что говорит, хрен до него докопаешься.
— Ладно, давай тогда обсудим конкретику. Чуи тут накропал кое-что... — Хан сунул в гнездо блок памяти, запустил проекцию.
Лэндо некоторое время рассматривал картинку, вертел ее в разные стороны, потом присвистнул:
— Ничего себе размах у старого доброго вуки.
— Люди, — буркнул Хан, — почему-то склонны забывать, что если алиен не говорит на их языке или хотя бы на бэйсике, то уж понимать-то вполне может.
Лэндо посмотрел на Хана. Лицо у него сделалось вдохновенным, глаза заблестели. Ну все, понял Хан, играем.
Программа "Интриги и расследования"
— Сегодня, дорогие зрители, в объективе нашей беспристрастной голокамеры оказался Лэндо Калриссиан. Что мы знаем об этом человеке? Первыми на ум приходят слова "карточный игрок". Я бы даже сказал, чрезвычайно удачливый карточный игрок, несколько раз сколачивавший за игорным столом баснословные состояния. Что ж, фортуна благоволит мистеру Калриссиану. Поаплодируем ему! Итак, Лэндо Калриссиан начал свою галактическую карьеру с торговли подержанными звездолётами на Нар Шаддаа. И смотрите, как замечательно пошли у него дела! Вот он уже владелец успешной газодобывающей концессии, уважаемый бизнесмен. Я говорю об Облачном городе в секторе Аноат, вы правильно догадались. Там добывают газ тибанна, без которого не будет стрелять ни один бластер или турболазер. Итак, представьте, идёт война, наши героические повстанцы храбро бьются с превосходящими силами Империи, обе стороны палят друг в друга почём зря. А что же делает наш достойный предприниматель? Разумеется, продаёт газ тибанна всем, кто заплатит. Бизнес есть бизнес. Мистер Калриссиан довольно долго не выступал против Империи, и переметнулся на сторону Альянса лишь на последнем этапе войны, когда всем было совершенно ясно, что дни тирании сочтены и вот-вот на политическую сцену выйдут новые игроки. Что я могу сказать? Чутьё! Талант! Поаплодируем! Спасибо, спасибо.
В хаттском секторе Лея была впервые. С хаттами не справились два имперских моффа, а император слил им семь лет назад в знаменитой обороне Нар Шаддаа — намеренно слил, но сам факт! Так что закона здесь не было никакого — только паутина соглашений хаттских кланов, хрупкое равновесие сил. Криминал? Здесь даже не было такого понятия. Разве что застрелить кого-нибудь на улице означало нарваться на неприятности с властями. Да и то были нюансы.
Хану без Чубакки было тут неуютно, но его во многих местах помнили, как "того кореллианца с вуки", так что маскировочка могла пригодиться. Конечно, на свете есть множество гуманоидов и негуманоидов, которые опознают Хана Соло без всякого вуки за спиной, но зачем светиться лишний раз? К тому же Чубакка заявил, что полетит с Люком через Трандош и Забиик, потому что отпускать Люка одного в это логово всякой дряни не следует. Люк удивился, но протестовать не стал. Хан тоже. Для прикрытия так было лучше — Хан, Лэндо и двое молодых вуки-охранников изображали свиту высокопоставленной дамы, владелицы дивного новейшего корвета, и никто из старых знакомцев не удивился бы, увидев их в таких ролях. Особенно Лэндо.
Операцию внедрения разрабатывал Лэндо. Вклад Леи был невелик — разве что облик набуанской аристократки, да и тот ей подсказала Пуджа. Набуанские моды хороши тем, что требуют раскрашивать лицо. И что эти широченные пышные одежды можно легко сбросить и остаться в практичных штанах и тунике. Так что набуанская промышленница Алавинда Рек Денез была совершенно не похожа на сенатора Лею Органу.
По разработанному Лэндо и Ханом плану сначала надо было засветиться и продемонстрировать платежеспособность — шикарный отель для гуманоидов, шикарные наряды, вечер в казино, вечер в амфитеатре, дорогие телохранители, пронырливый любезный управляющий...
На третий день, устав изображать интерес к рулеткам и прочим стохастическим играм, Лея села за игровой стол. Первые несколько партий она присматривалась к партнерам. Когда перед ней в третий раз уселся человек, чем-то неуловимо похожий на Лэндо — тот же изысканный стиль, манера улыбаться и смотреть на партнера — Лея стала играть серьезно. Игрок, видимо, не ожидал такой перемены тактики, и слил ей два круга. В третьем он подтянулся, и Лея позволила ему закончить круг вничью. После этого ее пригласили в отдельный зал. Как и описывал Лэндо, в зале для серьезной игры было тихо, чтобы музыка не отвлекала игроков, и мало народу. Никаких посторонних. Лея выиграла две партии и одну свела вничью, после чего попрощалась и отправилась обратно в отель. Кажется, что-то клюнуло.
В отеле уже ждал Лэндо, довольный и взъерошенный — уложенные с утра под лак, волосы теперь стояли дыбом. Итак, госпожу Алавинду заметили. Теперь следует ждать приглашений, осторожного прощупывания, а там и до переговоров дойдет.
За ужином Лэндо спросил:
— А у вас как все прошло?
— Играла с шулером, — доложила Лея.
Выслушав описание, Лэндо долго думал, потом сказал:
— Нет, не знаю такого. Надеюсь, вы ему проиграли?
— Зачем же? — Лея улыбнулась. — Проигрывать еще не время.
— Тоже верно. Хан, а у тебя что?
— Помнишь ту наркоту, которой начинал торговать Террол?
— И за которую ты его пристрелил?
— Точно. Мы еще потом удивлялись, что она нигде не всплывает, никто ей по притонам не торгашит. Так вот, это очень особенная наркота. Если человек ее употребит в любом виде, а потом, пока он под кайфом, ему подействуют волновым излучением на височные доли мозга, то у него собственная воля отключается. Получаются отличные рабы — покорные, толковые, надо только не забывать им периодически давать дозу и светить приборчиком в мозги.
— На кого действует?
— Хомо — почти все. Люди, твилекки, тогруты, меерианцы, убезийцы. На вуки, зайгеррцев — не действует. Помнишь, ты говорил, что продажи глиттерилла падают? Вот поэтому и падают, что у синтана действие аналогичное и даже лучше. Но мозг не превращается в плесень.
— А ведь управление безопасности этот синтан отслеживает, — задумчиво сказал Лэндо. — И тоже диву дается, как его барыжат. А оно вон оно что... Потребитель просто "находит работу" и сваливает. Ни смертей от передоза, ни криминала ради дозы.
Лея побледнела. Она представила себе, сколько нужно будет средств на реабилитацию. И это помимо подъемных и компенсаций тем, кого продали в рабство по имперским законам! Если перепрофилировать тот трастовый фонд, который она получила в наследство от матери, и ежегодные дивиденды с ее пакета акций в шахтах лун Альвираина... Нет, все равно капля в море. Лея вздохнула. Всегда так — ничего нельзя сделать сразу. Только постепенно. По капле. Вытягиваешь одного, когда сотня таких же страдает и умирает... На этом и перегорают политики. Об этом не раз говорил отец.
— В общем, — сказал Хан, — основной маршрут можно отследить синтетической наркоте для гуманоидов. И еще производство излучателей. Я видел зайгеррский. Но наверняка их во Внешних Мирах тоже штампуют. Сейчас вот поем и внесу все в записи, пока из головы не вылетело.
Глядя на загорающиеся в проекции новые точки, Лея подумала, что они похожи на сыпь — Галактика больна, ее лихорадит, и язвы работорговли покрывают ее всю.
Неделя прошла за картами, в клубах и казино, потом пошли визиты каких-то дельцов, за каждым из которых стоял кто-то из могущественных хаттов. Госпожа Алавинда улыбалась одними губами — чтобы не повредить свое нарисованное лицо — и рассказывала о перспективных шахтах, которые она берет в аренду на девяносто девять лет. Запрос со всеми визами был подан набуанскому правительству по всей форме, пусть проверяют. Шахты и вправду есть, только вот условия на Трех лунах Силиссы такие, что получить с них выгоду можно только одним способом — если в шахтах будут работать рабы и дешевые дроиды. Госпожа Алавинда не говорит прямо, но ведь само напрашивается...
Войдя в зал казино для избранных, Лея подумала, что на ее приманку клюнула неожиданно большая рыба — за игорным столом восседал хатт средних размеров. Рядом торчал неподвижный твилекк, с другой стороны молча стояли две женщины — человек и твилечка.
— Сиятельный Джекхем приветствует вас, — пропела человечка. — Он предлагает вам партию в сабакк.
— Охотно принимаю приглашение, — Лея качнула высокой прической.
Лэндо помог ей расправить многослойное одеяние и сесть в кресло.
— Прошу вас сдавать, — проскрежетал хатт.
Его режущий, неприятный голос был, тем не менее, не похож на голос Джаббы. С хаттами та же проблема — им недоступна чужая фонетика, поэтому они общаются с другими расами через переводчика или транслятор. Лея знала хаттский, но госпожа Алавинда недоуменно подняла выбеленные брови.
— Сиятельный просит вас сдавать, — перевела человечка. Лея присмотрелась к ней. Вроде не андроид, хотя, возможно, киборг. Занятно — переводит не робот-секретарь, а живой слуга.
Джекхем Силиик был известен как хороший игрок в сабакк, гораздо выше среднего уровня. Лея сосредоточилась на игре.
Хатт растекся по ковру, над столом возвышалась только верхняя часть его торса и голова. Не слишком величественно, но зато он мог сам брать карты и держать их в руках.
Половину партии они молчали. Потом Джекхем заговорил. Удивительно, но перевод почти не отличался от оригинала, разве что переводчица называла своего господина "Сиятельным" и в третьем лице. Обычно-то хатты хамят чужакам напропалую. Лэндо делал вид, что он тут вроде мебели, а между тем он напряженно просчитывал все, что говорил Джекхем. Двойное дно там было, и тройное тоже. Хорошо, что эти танцы с покупкой рабов для шахт затеяны для отвода глаз и все эти схемы не придется реализовывать на практике. Интересно, откуда он возьмет столько вторичного товара — не свеженаловленных под заказ рабов-шахтеров, а уже опытных? С Кесселя, что ли, спиздит? Или с Внешнего Предела перебросит? С синтаном-то плевое дело...
Тем временем госпожа Алавинда, увлекшись деловым разговором, сбросила не те карты, потом набрала мелочевки из колоды, снова сбросила не то, спохватилась, взяла пару раздач — и аккуратно проиграла хатту по очкам. Лэндо с досадой подумал, что сам непременно захотел бы выиграть. А Хан бы просто играл на выигрыш, он вообще не умеет отступать и сдавать позиции.
— Вы прекрасный игрок, мастер Джекхем, — сказала госпожа Алавинда.
Хатт заухал и проскрежетал:
— Вы тоже не промах. Итак, сделка?
Девушка перевела — каждый раз она кланялась и улыбалась.
— Мы достигли соглашения, — сказала госпожа Алавинда.
— Надеюсь сыграть с вами еще одну партию. — Хатт подгреб к себе лопаточкой выигранные жетоны. Немалая сумма, законный способ дать аванс в незаконной сделке.
Переводчица проводила их и, низко поклонившись, открыла двери. Ее коса соскользнула набок, и Лея увидела, что высокий жесткий ворот ее облегающего комбо на самом деле — ошейник с электромагнитным разъемом.
— Меня уже тошнит от этого места, — пожаловалась она вечером Хану.
— Можем улететь хоть сейчас, — ответил он. — Ты же сделала, что хотела?
— В целом — да. Я все-таки не ожидала такой зловонной клоаки. — Лея уже смыла боевую раскраску и расчесывала волосы. Она злилась, и получалось плохо. — Наглость просто невообразимая — взятки, коррупция, надо менять всю систему контроля транспорта. Грузовые корабли с подчищенными декларациями таинственно исчезают в одной точке маршрута и внезапно появляются в другом секторе. Граница с проимперскими секторами проницаема в обе стороны, некоторые военные базы превратились в крепости с частными армиями — и разгребать эту дрянь нельзя послать звено крейсеров, крейсер там не пройдет, нужна флотилия маломерок, а где ее взять?
— Ты все еще хочешь на Внешний Рубеж?
— Будет подозрительно, если я туда не полечу. Кроме того, у нас все равно назначено рандеву с Люком на Татуине.
Хан отобрал у нее расческу.
— Садись. Сил нет смотреть, как ты мучаешься.
Лея села перед зеркалом.
— А ты умеешь?
— Сейчас посмотрим.
Хан не собирался рассказывать Лее, что давно мечтал о такой возможности.
Большинство известных ему женщин стригли волосы — если уж не совсем коротко, то до плеч. Волосы Леи, если их распустить, укрывали хозяйку плащом до колен. Как она умудрялась ухаживать за ними на плохо снабжающихся кораблях повстанческого флота и на тесных базах — Хан не знал. Длинные волосы были символом принадлежности к верхушке общества. К людям богатым, которые не считали на литры и сотки не то что техническую или оборотную, но даже питьевую воду. Зато на ощупь ее волосы были — как теплый живой шелк, и текли сквозь пальцы и зубцы деревянного гребня живой волной.
— Вот, — сказал Хан, откладывая гребень. — Пойдет?
— Спасибо.
Лея привычным движением разделила волосы на несколько прядей и принялась быстро и столь же привычно плести косу.
— Ты сегодняшний пакет отправил?
— Тебя ждал.
— Возьми мой кристалл, зашифруй и отошли.
В эфире очередной выпуск программы "Голая Правда"
— Сегодня мы побываем на планете Дэлайа. Да-да, в Альдераанской системе. Этот мир — близнец разрушенного Альдераана, о котором мы все скорбим. Или не все? Давайте зададимся вопросом: почему принцесса Лея ни разу не совершала паломничество в Пояс Обломков, он же Кладбище? Что это, благоразумие или нечистая совесть? Но вернёмся к Дэлайе. Дым и выбросы заводов отравляют её атмосферу, а население неустанно трудится на бесчисленных фабриках. Множество заводов по производству пермакрита и дюрастила расположены на поверхности. Возможно, и ваш дом выстроен из прочных материалов, добытых руками трудяг. Как, дёшево он вам обошёлся? Нет? Может быть, вы думаете, пермакрит так дорого стоит, потому что рабочие на фабриках получают достойную оплату?
Я вас разочарую. Они влачат полунищенское существование, работают от зари до зари и не могут вырваться с планеты, потому что их скудных сбережений не хватит на билет. А кто же получает всю прибыль? Я подскажу. Её имя начинается на "Л", а фамилия на "О". Во времена галактической войны, нам говорят, прибыль с заводов полностью шла на нужды Альянса, а из материалов возводили свои форпосты храбрые повстанцы. Но так ли это? Разве не из этого самого пермакрита возводят хатты свои дворцы? И куда доход от производств идёт теперь, когда война окончена? Мало того, один наш источник сообщил, что по причине низкого качества материалов бункеры повстанцев выдерживали куда менее мощные бомбовые удары, чем предполагалось по расчётам. Милая принцесса-промышленница подставляла соратников под удар, экономя на качестве стройматериалов? А хаттам шёл первоклассный товар, им-то не впаришь бракованные строительные блоки. Но время нашей передачи подходит к концу, так что о давних и прочных связях Леи Органы с кланами хаттов мы расскажем в следующем выпуске.
Не так уж много на свете было тех, кому Чубакка доверил бы штурвал "Тысячелетнего сокола". Лэндо, вот например, он терпел с трудом и только тогда, когда выбора не было, как на Беспине или у Эндора. И как он был рад тогда у Беспина, когда Лея вытолкнула Лэндо из пилотского кресла и сама взялась за управление. Как она умудрилась чуть ли не поймать верхним люком своего брата — это было поразительно. Чубакка, при всем желании, не смог бы. Но Лея, в отличие от Лэндо, не особенно рвалась за штурвал.
Люк тоже — хотя Чубакке очень хотелось посмотреть, как он летает. Не на этих прыгучих блохах икс-вингах, а на чем покрупнее. Ну вот и посмотрел. Неплохо, но без азарта.
Хотя и полет был подозрительно скучный. Они шли по предполагаемым маршрутам транспортников с рабами, садились в тех же портах. Считали доки и эллинги, мощности, примерную пропускную способность для грузов и пассажиров — почти всегда эти цифры не сходились с официальными. Говорили с пилотами и экипажами в припортовых кабаках и гостиницах — из застольной болтовни много чего можно выцепить...
— Выявить-то их маршруты и узлы легко, — проговорил Люк, в очередной раз вертя в воздухе проекцию галактической карты. — А вот что с ними делать?
"Пойдем и всех убьем," — проворчал Чубакка.
— Всех не убьешь, разбегутся и попрячутся... — Люк добыл из-за уха стилус и, ткнув в красную точку, вписал пару строчек в развернувшийся транспарант. — Не самый лучший выход. К тому же если не уничтожить всех сразу, начнется война. А за десять процентов прибыли торговцы готовы на все.
"Работорговля приносит больше".
— В том-то и дело!
Люк отошел от столика с проектором, склонил голову набок, разглядывая карту.
— Вот сюда, — он ткнул стилусом, — явно напрашивается силовая операция. Вот так запустить второй флот, и накрыть весь сектор. Пиратское гнездо, от криминала не продохнуть. Если этот сектор зачистить, то им станет невыгодно возить рабов из среднего пояса во Внешние Пределы и на астероидные шахты вот сюда.
Люк увеличил масштаб и принялся ставить синие крестики, которые в конце концов образовали дорожку от Кашиика до Трандоша, а там разветвлялась на тоненькие ниточки.
"Что это?"
— Места, где продавали рабов-вуки, — сказал Люк. — Понимаешь, вас ведь трудно не заметить. Это люди, твилекки и тогруты кишат по всей галактике — ну, вообще хомо. А вуки за пределами Кашиика — это либо охранники и телохранители, либо — в имперское время — рабы. Так что маршруты отслеживаются на раз.
То, что Люк не стал расспрашивать и сочувствовать, Чубакке тоже нравилось.
Люк спал, Чубакка делал вид, что несет вахту. Его ритм бодрствования отличался от людского, люди почему-то считают, что если вуки спят трижды по шесть часов за сорок два часа, то они почти что и не спят. На самом деле вуки просто быстро просыпаются. А вот дети — те дрыхнут и по десять часов подряд.
Чубакка почесал плечо — там под шерстью скрывался рваный рубец от хлыста. Он ни за что не признался бы, что его до сих пор тошнит от одних запахов на Трандоше — хотя видел он там только космопорт и длинные пластиковые бараки, которые под солнцем раскалялись не хуже дюралевых. Он потер запястье. Под широким браслетом уникомма скрывался еще один шрам, от другого браслета, который Чубакка попросту разорвал. Надсмотрщики считали, что это невозможно сделать, но не учли, что вуки в ярости — это куда опасней, чем просто вуки. Глаза тогда заволокло красной пеленой, а когда она рассеялась, вокруг были только кровавые ошметки и отдельно еще подрагивающая конечность, сжимающая контрольный ключ.
Стошнило его уже потом, когда он умудрился запихать в небольшой транспортник полсотни ребятишек. Прямо у трапа и стошнило. От отвращения, от боли в располосованном плече и сломанных ребрах. И если бы не Хан...
Да уж, хорошо, что принцессу охраняют молодые, не знавшие рабского ошейника и кнута. Им не захочется выхватить бластер и выстрелить прямо в рожу одному из тех воротил, с которыми ей придется встретиться.
Чубакка включил оповещение автопилота и задремал в кресле.
Программа "Философские беседы"
Ведущий: Сегодня у нас в гостях профессор столичного университета, доктор исторических наук Амари Тоневаар, специалист по истории джедаев.
Тоневаар: Добрый вечер. Собственно, я изучаю историю использования Силы, а не только джедаев.
Ведущий: Тогда расскажите нашим слушателям, в чем отличие джедая от простого пользователя Силы.
Тоневаар: Охотно. Дело в том, что джедаи за тысячелетия практики поняли одну вещь: не джедай использует Силу, а Сила использует его. Рядовые рыцари, конечно, не понимали вполне этот принцип и обращались с Силой как с инструментом. Но великие мастера, такие как Йода, или великие воины, как Оби-ван Кеноби или Анакин Скайуокер, действовали в согласии с Силой. В идеале джедай скользит в Силе, как серфер на волне, и это единение с Силой направляет его действия.
Ведущий: Чем же объяснить тогда падение Ордена?
Тоневаар: Конечно, свою роль сыграло могущество ситха, вставшего у руля Старой Республики, но главной причиной было то, что Орден превратился в инструмент Сената. В подобие полка специального назначения, выполняющего приказы Сената. Сказали подавить сепаратистов — и джедаи встали и пошли подавлять сепартистов. К моменту пресловутого "Приказа 66" репутация Ордена была почти на нуле, и никакие усилия джедаев не могли развернуть общественное мнение в их пользу.
Ведущий: А что вы можете сказать о перспективах возрождения Ордена?
Тоневаар: Инициатива хорошая, ведь способные к контакту с Силой продолжают рождаться, а их необходимо обучать, чтобы при пробуждении в Силе одаренный не навредил ни окружающим, ни себе. Вопрос лишь в том...
Ведущий: ...кто будет это делать. Как вы думаете, способен ли Люк Скайуокер, человек, которого называют последним джедаем, сделать это?
Тоневаар: Трудно сказать. Насколько мне известно, молодой Скайуокер не проходил никакого обучения. Он также не производит впечатления человека, способного посвятить себя медитации и слиянию с Силой. Ведь джедаем делает не световой меч на поясе и не способность высоко прыгать и управлять предметами. Джедай — это в первую очередь подготовка духовная, и только во вторую физическая...
@темы: фанфики, Звёздные войны, Космическая опера, ФБ-16